Михаил Ахманов: «Ворон»

— Без тебя постель была слишком широка, — тихо промолвила Шейла, покосившись на Уота Стура. — Ты, Андре, женатый человек, да еще капитан, и не должен стоять ночную вахту. Ночью твое место… ну, сам знаешь, где.

На палубе царила тишина, но сквозь раскрытые люки доносился негромкий шум, знак быстрой деловитой подготовки: поскрипывали пушечные лафеты, звякали о дула мушкетов шомполы, шелестела одежда, кто-то с резким звуком — вжик-вжик! — точил палаш или топор. Встававшее солнце золотило паруса, разбрасывало по синей морской поверхности яркие искры. Матросы, скорчившиеся на реях, отсюда, снизу, казались карликами.

Шейла, откинув русую головку, разглядывала их.

— Хочешь добавить парусов и уйти? — Она перевела взгляд на «испанца». — Бизань голая и еле держится… Ему за нами не угнаться.

На этот раз Стур ее расслышал и буркнул:

— Уходить нельзя, никак нельзя. Парни будут недовольны.

Серов сдвинул брови:

— Парни будут делать то, что я прикажу. И вообще пора отвыкать от разбоя! В Россию плывем, а там царь грабителей не жалует.

— Ну, хвала Творцу, мы еще не на царской службе, — заметил Стур. — Еще не идут нам ни песо, ни талеры, ни эти… как их… рубли из московской казны. Опять же, умный царь не против разбоя, ежели грабят чужих, а не своих. — Он с задумчивым видом поскреб щеку и добавил: — Хотя как сказать… Самые умные цари сперва своих трясут и раздевают… оно ближе и безопасней.

Серов расхохотался. Мудрый мужик Уот! Прямое попадание, не в бровь, а в глаз! Царь Петр так и начал, со своих, с князей, бояр да разбойных стрельцов! Отсмеявшись, он поглядел в трубу на испанца, бывшего уже на расстоянии трехсот пятидесяти ярдов, и сказал:

— Ну, наглец! Вода в трюме, рангоут поломан, а он на нас прет! Должно быть, от кастильской гордости… Вот что я решил: если в драку полезет, высечем за нахальство, а если желает поприветствовать и миром разойтись, тогда…

Грохот выстрела не дал ему закончить фразу. Над бортом испанца вспухло серое дымное облако, просвистело в воздухе ядро и шлепнулось в воду в сотне ярдов от «Ворона».

— Хорошее приветствие, клянусь адской сковородкой, — оскалившись, пробормотал Стур. — Ну что, Андре? Что, сэр капитан? Миром разойдемся или как?

— Прикажи поднять флаг, — велел Серов, не обращая внимания на подначку.

— А какой? У Хрипатого даже турецкий есть.

Серов задумался. Непраздный вопрос! После недавней смерти Карла Габсбурга, короля Испании, в Западной Европе бились за его наследство. Хоть не послал Господь испанскому монарху ни дочери, ни сына, зато по линии Габсбургов имелись у Карла дальние родичи во многих европейских странах и королевских домах. Сам он завещал престол французскому принцу Филиппу Анжуйскому, но были претензии и у других внучатых племянников да кузенов — из Англии, Австрии и немецких земель. Права их подкреплялись тем, что трон Филиппу был обещан при условии, что он откажется от французской короны, державшейся еще крепко на голове его деда Людовика XV. Людовик же, король великий и амбициозный, желал объединить Испанию с Францией, а могущество такой державы было для соседей, что острый нож. Так что соседи не дремали, а, собравшись с англо-германской силой и уговорив Голландию, объявили Франции войну. Серов был не очень сведущ в истории, но что-то узнал от покойного Джулио Росано, что-то вычитал в книге мессира Леонардо, писанной со слов несчастного Игоря Елисеева. И помнилось ему, что драка за испанское наследство будет идти чуть не полтора десятка лет [6] Точные даты этой войны 1701-1714 гг. .

В такой ситуации поднять британский флаг было бы вызовом, а французский — полной неопределенностью, ибо не всяк в Испании мечтал очутиться под башмаком Людовика. Все они, французы и испанцы, англичане и немцы, мнили себя великими народами, непобедимыми и грозными, и лишь маленькая Голландия, хоть и встрявшая в эту войну, имперских замыслов не имела, как и претензий на испанский трон. После контакта с мингером ван дер Вейтом, капитаном «Русалки», Серов был о голландцах наилучшего мнения: спокойный народ, в чужой сундук не лезет, но и в свой загребущую лапу не пустит. Подумав об этом, он сказал:

— Мы поднимем голландский флаг.

Шейла в удивлении приоткрыла рот, ван Мандер усмехнулся, а Уот Стур, словно учитель, довольный успехом ученика, одобрительно хлопнул Серова по спине:

— Хитро, капитан! Отличная ловушка! Эй, Боб! Вздерни-ка на мачту голландские подштанники!