Станислав Радкевич - мечтатель_солдат_бунтарь. Головоломка

От неожиданности штурман едва не выронил трофейную оптику.

– Подштанники сушатся, – одобрял басок за штабелями кругляка. – Все как у нас.

– Все, да не все, – запетушился тенор. – Старпом вон чё говорит? Что у рыбаков всю рыбу спекулянт скупает. А потом втридорога втюхивает рабочим в городе.

– Ну какие там спекулянты? Оптовики… Но я сомневаюсь чой-то. Рыбак вон пойдет прямиком в город да и задвинет треску на привозе…

– А лицензия?

– Чё?

Моряки заспорили. По голосам Доброжилов как будто узнал их. Один – ветеран Прокопыч, другой – Серега Серых, по прозвищу Серый.

– Ладно! – Прокопыч, видно, хватил кулаком по рейлингу – металл загудел, как струна колоссального контрабаса. – Тебя, Сергей, не переспоришь. Пошли, через час Гетеборг. Там увидишь, кака така мировая революция.

Доброжилов сжался. Сейчас они заметят его и решат, что он, штурман (!), подслушивал. Но далекое шарканье ботинок по шероховатой палубе становилось все тише, тише… Свезло!

Он поднял бинокль, но настройка сбилась. В памяти ожила нелепая история, недавно случившаяся в Таллине.

…По брусчатке цокал субботний апрельский вечер, извозчики церемонно снимали шляпы, разъезжаясь в узких улочках.

С десяток «уралмашевцев» зашли в кафешку «Тапа» хлебнуть пивка подешевше. Но территория оказалась тотально оккупирована компанией нагазованных офицеров-летчиков. Официанткам оставалось только смотреть, как разбивается кружка о стриженную под полубокс голову оккупанта. Или как летит неподъемный вроде бы «тапский» табурет из германского угла Балтики в российский. А попадает в маленькую, но гордую Эстонию.

Вызвали милицию. Поскольку драка случилась с участием военных, вслед за милицейскими примчался еще какой-то чин. Точнее, из сияющей черной «легковушки» вычленился длинный дядька в кожаном плаще.

Сбив хуком очередного летуна, Доброжилов случайно очутился ближе всех к длинному. Тот схватил его за руку – и тут же получил джебб, точно в перемычку роговых очков, пав под ноги набежавшим мильтонам.

– …Вы знаете, на кого покушались? – в десятый раз спрашивал его следователь.

– Нет, – чистосердечно признавался штурман. Он уже понял, что вляпался. Но во что?

– Вы совершили покушение на заместителя председателя эстонского правительства товарища Лауристена, – свистящим шепотом расшифровал ребус следователь. – Кто были ваши сообщники?

– У меня их не было.

– Значит, вы действовали в одиночку?

О том, что мордобитие в «Тапе» было грандиозным нарушением общественного порядка, никто и не вспоминал. Вместо беззубого «закон» клацало клыкастое «политика». Прокуратура и госбезопасность были озабочены лишь тем, как бы не осложнить отношения с просоветским правительством Эстонии.

Наконец Проклу объявили, что надо ехать к товарищу Лауристену в госпиталь. «Если товарищ Лауристен вас не простит, придется давать санкцию на ваш арест».

Встреча была устроена в ординаторской. Нахохлившийся штурман сидел на кушетке, а длинный, с забинтованной головой, у стола. Оба не знали, кто должен заговорить первым. Мерно капала вода из крана.

– Понимаете, молодой человек, одним необдуманным движением вы могли исковеркать всю вашу жизнь, – наконец нравоучительно, как пастырь в костеле, произнес Лауристен.

Прокл выдавил из себя мертвые аморфные слова.

…«Уралмаш» забирал на норд-ост, лиловая полусфера над Гетеборгом все раздавалась, и вдруг навстречу морякам брызнула целая вселенная света. Доброжилов бросился на мостик. В бинокль он ясно видел уютный причал с чередой чистеньких суденышек, синие, зеленые, розовые окна домов, иглы кирх.

Гетеборг сходу пошел искушать гостей разносолами жизни. Из глубин мясного магазина кроваво-красными червями поползли колбасы, окорока, сосиски. В табачной лавке было двести сортов трубочного табаку. А магазинчик, похожий на раковину – голубой снаружи и янтарно-желтый внутри, – оказался весь забит шарообразными, плоскими и какими-то еще косицевидными сырами – с травами, орехами и кусочками ветчины…

– А у нас – карточки… – вслух размышлял Доброжилов.

– А в Испании окорока прям над головой барме́на развешаны. – Второй помощник Володя Половина незадолго до Швеции сходил в Испанию и теперь к месту и не к месту вспоминал об этом. – Там ты только скажешь барме́ну: пластани, мол, вон от той дуры…

– Послушать старпома, так шведскому пролетариату с буржуями еще десять лет бороться, – тлела штурманова горячность, – а сыров тут – как у нас будет, когда коммунизм построим…