Андрей Красильников - Терпеливая история

В понедельник князь Голицын сообщил о роспуске Думы до апреля. Не успело отлечь от сердца – новая телеграмма из столицы. От командующего округом: положение угрожающее, нужно немедленно прислать надёжные войска.

Откуда же их взять? Выход один – снимать с фронта.

Не позор ли это для воюющей страны: ослаблять отпор врагу из-за собственных негодяев в тылу! Хорошо, весенняя кампания ещё не началась.

И следом – от председателя Думы. Тон – возмутительный для камергера. Содержание – ни в какие ворота не лезет: думские занятия немедленно возобновить и создать новое правительство, ответственное перед выборными от народа. Иначе – полный крах и падение династии.

От этого бреда легко отмахнуться: апокалипсические угрозы толстяка из Таврического стали уже привычными. (Ему лишний месяц отдыха дают, а он как всегда недоволен!) Но как отмахнёшься от депеши, пришедшей немного позже: правительство само просит об отставке. Проще говоря, дезертирует, когда, по его же словам, положение критическое. И тоже предлагает вместо себя ответственное перед Думой министерство.

Неожиданно объявился брат Михаил. И всё о том же: нужно срочно менять правительство! Правда, пошёл ещё дальше: просит за князя Львова. Мол, никто лучше председателя Земского союза с премьерской ролью не справится.

Что они все там – сговорились?

Похоже, надо возвращаться и самому во всём разобраться. Но не в Петроград, а в Царское Село. Судя по прыти зачинщиков беспорядков, защищать Россию будет кому и без него, а вот собственную семью защитить сможет лишь он сам.

Но прежде – отправить подкрепление столичному гарнизону. Генерал-лейтенанта Иванова с батальоном георгиевских кавалеров. И назначить главнокомандующим Петроградским военным округом. Репутация у него для такой миссии вполне подходящая: в девятьсот пятом, усмиряя восставших, ни одного человека не расстрелял. Орудовал добрым словом да где надо и розгами.

Ночь предстояла почти без сна. За последними инструкциями генерал приехал только в начале третьего. Разговор продлился целый час. Обсуждали – только подумать – тактику ведения действий против собственных войск, перешедших на сторону мятежников.

Лёг Николай в четверть четвёртого. Но уснул лишь в пять, под стук колёс, когда поезд наконец тронулся в путь. Проснулся в десять.

Литерный двигался неторопливо, оставляя за собой Смоленск, Вязьму, Ржев, Лихославль… События же в Петрограде развивались куда стремительнее. Вот уже и Мариинский дворец захвачен, вот уже сдано Адмиралтейство: спасая здание, генерал Хабалов вывел оттуда войска и распустил их. А ведь это оставались последние защитники порядка в столице!

Город оказался полностью в руках бунтовщиков. Офицеров пристреливали прямо на улице, городовых под улюлюканье толпы топили в Неве, Мойке и Фонтанке.

Тем временем на государя телеграммами сыпались одни и те же советы: уступить бесчинствующему сброду, разрешить Думе снова собраться и создать ответственное перед ней правительство. Даже члены Государственного Совета – не все, лишь кучка прохвостов – додумались до того же!

Ночью в Малой Вишере пришлось повернуть обратно: заговорщики уже в соседней Любани, движутся навстречу. Надо продвигаться в объезд: через Бологое, Валдай, Старую Руссу.

Да, день наступает опасный. Ровно тридцать шесть лет назад, тоже первого марта революционеры убили деда, а в шестую годовщину этого преступления покушались на отца.

На узловую станцию Дно приехали лишь в пятом часу. Оттуда до Царского – рукой подать. Но придётся делать ещё один изгиб и объезжать через Псков: дальше дорога забита смутьянами.

Что ж, при таком обороте уступать им, конечно, придётся. Но не всё сразу. Пожалуй, пост премьера и все неглавные министерства. А главные – иностранных и внутренних дел, а также военное с морским – отдавать пока нельзя. В конце концов, страна воюет, войсками командует он, дипломатами – он, а министров будут назначать депутаты? Нелепо получается.

Обо всём он сообщит лично председателю Государственной Думы. Тот рвётся в Дно и просит его подождать. Нет уж, пусть едет в Псков. Там – штаб Северного фронта, там – верные войска, там и юз под рукой: разговаривать там будет куда легче.

До Пскова добрались уже в темноте. За поздним обедом со свитскими и местным губернатором пришла телеграмма от какого-то Бубликова. Просит передать его величеству, что председатель Думы приехать не сможет.