Эдгар Крейс - Разведчик Петра Великого

– Во блин! – вслух выругался Николай.

До пацанов было метров десять. Троица перестала копошиться в сумке. Догадались, что они в подворотне не одни. Обернулись. Короткая пауза. Хриплый смех и смачный плевок.

– Во, гляди, пацаны! Лопата [1] Лопата, лопатник – здесь кошелёк ( жарг .). к нам сама шкандыбает! Везуха! Живём! – обрадованно воскликнул долговязый парень, в чёрной майке с оскаленным черепом и не по сезону надетой на голову вязаной шапочке.

– Аха! – поддакнул коротышка в кожанке без рукавов на голое тело. – А то у этой мочалки, кроме паршивой кредитки, налика в сумке нема!

– Уху! – сказал и третий, с заплывшим глазом, и грозно рявкнул на Николая. – А ну, канай сюда и выворачивай свои карманы, лошара!

– Тихо, парни, – миролюбиво произнёс бывший опер. Он и не думал останавливаться. – Я только в магазин. За хлебушком вышел.

– Давай сюда свой лопатник! Помоги голодающим, а то что-то мы давненько с пацанами хлебушка беленького не хавали! – расхохотался долговязый и отдал сумку одноглазому.

Главарь гопников эффектно щёлкнул ножом-раскладушкой и стал с нахальной улыбкой им поигрывать. Но не забывал поглядывать за руками чужака.

– Спрячь свою хлеборезку, а то порежешься!

– А ты у нас, оказывается, борзый! – насмешливо произнёс главарь в вязаной шапочке, мгновенно сорвал её с головы и кинул в лицо Николая.

Бывший опер увернулся, но это был лишь отвлекающий манёвр и скорее интуитивно почувствовал, чем увидел, удар ножом в живот. Разворот корпуса – и острое лезвие буквально в полусантиметре проходит мимо. Теперь наступила очередь бывшего опера. Короткий, но мощный удар по кисти руки гопника и одновременно страшный удар локтем в переносицу. Не менее страшный крик раненого зверя, и вот один из гопников лежит на земле и харкает кровью. Но недолго мучился. Затих скрюченным эмбрионом. Оставшиеся в живых гопники разом уставились на главаря.

– Убил, гад, чепчика! Зарежу, сука! – истошно закричал коротышка и выхватил из-за пояса финку с наборной ручкой.

Одноглазый скривил лицо. Бросил наземь женскую сумку и полез в карман джинсовой куртки. Через мгновение на Николая глядел чёрный ствол пистолета. Лязгнул затвор.

– Серый, мочи сволоту! – истошно завизжал коротышка, нервно размахивая перед собой финкой.

Серый не стал медлить. Оглушительно грохнул в подворотне между домами выстрел, и почти сразу завыла сирена и замелькали синие всполохи. На этот раз бывшему оперу не удалось удачно уйти с линии огня. Бандит оказался опытным стрелком и немного выждал, прежде чем нажать на курок. Это позволило ему угадать направление движения своей жертвы. Николай схватился за грудь, глухо застонал и упал.

– Сматываемся! Легавые! – заорал одноглазый и первым рванул прочь от опасного места.

За ним, оглянувшись на лежащего на земле Николая, умчался Серый. Через минуту в подворотню с автоматами наперевес вбежали двое полицейских. Перед их глазами развернулась невесёлая картина: три неподвижных человека на земле. Быстро оценив ситуацию, они не стали задерживаться, а проскочили подворотню насквозь. Но вскоре вернулись назад. Сержант со скучающим видом оглядел троих лежащих на земле и, почёсывая подбородок, недовольным голосом произнёс:

– Похоже, что у нас три жмурика, стажёр.

Стажёр же не стал доверять своим глазам и умозаключению сержанта, а, как учили в школе полиции, прощупал артерии каждого из лежащих на земле.

– Нет! Этот бугай, похоже, живой! А парень с размозжённым лицом и девушка уже мертвы.

– Не трогай их! Давай бери рацию и вызывай опергруппу из убойного отдела! Пусть они сами ищут сбежавших бандитов. Теперь это уже не наша епархия, а бугаю вызови скорую!

Скорая приехала намного быстрее оперативной группы и после острого пререкания с постовыми забрала с собой Николая. Запугали тех, что если пострадавший умрёт прямо на улице, то их руководство по головке не погладят. Врачи божились, что этот парень дня три ещё на ноги не встанет. Удар резиновой пули в область сердца был достаточно сильным. Но эскулапы оказались не правы. Уже через час они оправдывались перед приехавшим в больницу опером из убойного отдела за внезапную пропажу тяжело пострадавшего. Кто он был такой, они не знали, потому что, кроме испорченного выстрелом кошелька с деньгами, разорванной рубашки, старых джинсов и поношенных кроссовок с носками, ничего не имеют. А да, ещё какой-то ключ. Скорее всего, от квартиры.