Альберт Горошко - Time

Моя догадка подтвердилась – я переместился во времени! Ошарашенный своим открытием, я выскочил на улицу. Экскаватора и котлована не было! Никакой ошибки, никаких галлюцинаций! Я сшибал ногами лопухи, обжигаясь крапивой, какая-то сонная пчела впилась мне в руку – все было настоящим! Я побежал по пустынной улице, ведь мне так хотелось спросить у прохожих какой сегодня год – я все еще не мог поверить в реальность происходящего!

Подумав и немного успокоившись, я продолжил исследования. Мною овладел азарт первооткрывателя. Зная количество пройденных кругов и направление движения, и настраиваясь на новости, я выяснил, что один круг по периметру церкви равен году, причем по часовой стрелке – вперед, против – назад. Таким образом, получалось что-то вроде орбиты Земли, двигаясь по которой я проходил астрономический год. Если теперь разбить ее на часы(и минуты), то, уходя с круга в определенном месте, я мог дробить год на части. Проверка показала, что “часовой механизм” работал! Надо было сделать подобие циферблата для точности перемещений. Для этого понадобится тесьма, несколько длинных реек и колышек, и простейшее приспособление для путешествий по времени будет готово… И я решил его испытать!

Глава вторая

Сборы

Подготовка моего путешествия заняла несколько месяцев. Это время я никогда не забуду, не забуду то настроение, которое сопровождало меня повсюду, где бы я ни находился. Окружающим, наверное, казалось, что я живу навязчивой идеей, но она, впрочем, имела под собой реальную почву в виде результатов экспериментов. Правда, исследования не были, так сказать, углубленными, и поэтому намерение предпринять “дальнее” путешествие не давало мне покоя.

Я вспомнил, как начинала кружиться голова от коллизий, когда герои книг и фильмов “оставляли следы” в прошлом или в будущем. Я сразу решил по возможности ничего не менять там. А для этого надо было хорошо подготовиться. Главное – сразу не наломать дров. Будущее предвидеть трудно, и я отказался от путешествия туда, где ничего не известно. Я выбрал 20-е годы – время не столь дальнее, но и не такое близкое. Я стал перечитывать всю литературу о периоде НЭПа, записавшись в библиотеку. Я добрался до городского архива. Я расспрашивал знакомых старушек. Словом, я постарался вжиться в то время, как если бы уезжающий на юг отлеживался бы в солярии, чтобы по прибытии сразу смешаться с загорелой толпой.

Самым трудным было подыскать одежду. Я перерыл кучу старья в кладовке, но оно относилось к послевоенному покрою. Все же мне показалось подходящим нетронутое молью драповое пальто, а остальное – дело техники. Несколько довоенных фотографий и швейная машинка, и через неделю мой костюм был готов.

Да, еще не мешало бы иметь немного денег. Я вспомнил, что в Москве, недалеко от Таганки, на улице Большие Каменщики есть место, где ежедневно встречаются коллекционеры марок, открыток, медалей и монет. Пришлось потратить день и навестить столицу. На Каменщиках я нашел у одного нумизмата достаточное количество старых серебряных полтинников с мускулистым молотобойцем на решке и старым советским гербом с шестью республиками на орле. Такой же полтинник лежал когда-то у нас в трехлитровой банке с “живой” водой для питья.

Я не стал составлять список вещей, которые нужно взять с собой – он как-то сам определился – “кодак”, две пленки, фонарик, батарейки про запас, радиоприемник, калькулятор, спички, карта Московской области, швейцарский нож, тетрадь для записей, зубная щетка, паста, бритвенный станок и комплект белья. Не хватало только паспорта образца двадцатых годов – молоткасто-серпастого, которым так гордился Маяковский, но мне пришлось лишь надеяться, что он не пригодится – такой паспорт даже подделать не получилось бы. В случае проверки скажу, что потерял документы.

Предстояло еще определить дату прибытия. “Отъезд” я наметил на воскресенье, 15 ноября. Чтобы не дробить годы и не оказаться из лета в зиме, я решил отсчитать назад ровно 71 год. Выпадала суббота, 15.11.1927.

Глава третья

Переход

В субботу вечером, 14 ноября, я паковал вещи. Мысль о паспорте не отпускала, и я взял-таки свой, настоящий. Стало спокойнее. Лег спать как обычно, в полночь. Долго не мог заснуть, как перед дальней поездкой. Утром, плотно позавтракав, я положил в чемоданчик термос с чаем, банку консервов и пару бутербродов, оделся в пальто, натянул хромовые сапоги, которые привез из армии, нацепил теплую кепку и вышел на улицу. Маленький, но плотно набитый чемоданчик оттягивал руку. Яркое солнце пробивалось сквозь голые переплетения ветвей и отбрасывало на асфальт пестрые тени. Я волновался. Противоречивые мысли распирали голову. К десяти надо было успеть. Мне не удалось попрощаться с мамой – она ушла в магазин. Может быть, я ее больше не увижу? Но что я мог ей сказать, если бы она сейчас стояла передо мной? Я написал короткую записку, где сообщил, что еду с друзьями на дачу.