Марк Арен - Наследник

– Катя, – окликнул он ее по имени, – вы кофе любите?

– Чур, угощаю я.

– Но это ведь моя идея, – возразил Майкл.

– Идея ваша, – кивнула Катя, – зато очередь моя. Куда пойдем?

– Есть тут неплохое местечко… – начал было Майкл.

– А что бы вы сказали, – прищурившись, перебила его Катя, – если я предложила бы вам выпить кофе в кафе Харуки Мураками?!

По лицу Майкла было видно, что это оказалось для него сюрпризом.

– Ну что, показать вам кафе Мураками? – довольная произведенным эффектом спросила его Катя.

– Ваша взяла! – подняв руки вверх, ответил он.

– Тогда за мной, – сказала Катя.

Где-то что-то перепутав и поплутав, она тем не менее нашла то, что искала, и когда, попив кофе, обильно сдобренного духом самого Мураками, они вышли на улицу, в окнах ближайших домов один за другим стали зажигаться огни.

– Мне пора, – с сожалением сказала Катя. – Как быстро пролетело время! У меня такое ощущение, будто после службы прошла всего лишь пара часов. А ведь на самом-то деле прошел целый день.

– Спасибо, что вы разделили его со мной, – обнажив голову, сказал Майкл и поцеловал ей руку.

– Спасибо вам, – улыбнулась Катя. – Я думала, что знаю этот город, но ваш Токио оказался много милей.

– Позволите проводить вас до дома? – спросил Майкл.

– Не беспокойтесь, – покачала головой Катя. – Я живу рядом и, если честно, хотела бы побыть немножко одна.

– Что ж, не буду вас неволить, тем более что это не последняя наша встреча, и, если мы чего-то недоговорили, то исправим это в следующий раз, – двусмысленно, как ей показалось, сказал Майкл.

– Прощайте, – улыбнувшись, ответила Катя и, помахав ему рукой, неспешно пошла к своей остановке. Но не успела она сделать и десяток шагов, как кто-то взял ее под руку. Вскрикнув от неожиданности, она остановилась как вкопанная. Это был Майкл.

– Вы меня опять напугали! – с трудом переводя дух, сказала Катя.

– Прошу прощения, – сказал Майкл, – но за вами следуют два субъекта, которых я сегодня пару раз уже видел. С точки зрения теории вероятности случайность этого ничтожно мала. И поэтому хотите вы того или нет, но я вас на улице одну не оставлю.

К его удивлению, Катя скорее смутилась, чем испугалась…

Они еще долго бродили по набережной, и Катя ловила себя на мысли о том, что, гуляя с Майклом, она все время вспоминает прогулки с отцом. Редкие прогулки. Отец давно уже жил в Москве, дома бывал редко и последний раз, может, в прошлом году.

«Значит, я вспоминаю не отца и не прогулки, а свое состояние в тот момент. Точнее, те чувства, – пыталась анализировать происходящее Катя. – Что это были за чувства? Теплота. Защищенность. Надежность. Привязанность. Почему я вспоминаю об этом сейчас? Потому что испытываю те же чувства. С человеком, которого вижу в первый и в последний раз. Абсурд! А если не в последний? А если мы встретимся снова на каком-то конгрессе? Да хотя бы и здесь на будущий год… Что же, по теории вероятности это вполне возможно. Хотя… Он наверняка опять заговорит о предопределенности… Да нет, не заговорит. Он меня и не вспомнит».

Свою заначку Катя съела где-то над Сибирью. Смахнув с себя невидимые крошки, она решила чуточку вздремнуть и проснулась, когда объявили о том, что самолет подлетает к Петербургу. Потянувшись, она взглянула на часы. «Пленарное заседание конгресса уже началось, – подумалось ей, – и сейчас начнется подведение итогов, как выразился Майкл “раздача слонов". Он сейчас, наверное, оглядывается вокруг и ищет, в каком же ряду зала сидит его вчерашняя спутница, и ни за что не догадается, что она сидит в третьем ряду самолета. Ничего, поищет, поищет да и забудет. Наверняка забудет».

Относительно себя ей казалось, нет, не казалось, а она хотела убедить себя в том, что уже через пару дней она и не вспомнит о токийских прогулках. Но прошла неделя, другая, и однажды, увидев на экране отца, Катя вспомнила сразу о Майкле. И поняла, что все это время тайком от себя думала о нем и даже скучала. Отец слушал доклад какого-то министра с таким же выражением лица, какое было у Майкла, когда тот говорил о книге Беринга: серьезное, немного расстроенное, и поэтому, торопливо схватившись за пульт, она увеличила громкость.

Хотя в углу экрана светилась надпись «прямой эфир», Катя знала, что трансляция таких заседаний идет с паузой в несколько минут. Редакторы успевали вычистить из записи какие-нибудь погрешности или непарламентские выражения, которыми славился лидер фракции либерал-демократов. По словам отца, из трансляции иногда вырезались изрядные куски, особенно если говорилось о каких-то проблемах. Именно поэтому выступления докладчиков казались зрителям однообразными, а обсуждения – пресными. И поэтому передачу «Парламентский час» никто не смотрел.