Евгений Мостовский - Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ)

3 августа 1935 года на аэродроме Суур-Мерийоки происходило событие очень важное для небольшой Финляндии — авиашоу.

Всего на это зрелище собрались поглазеть тысяч пятнадцать человек. По финским меркам население немаленького городка. Публика была довольна, а долговязый студент — Микки Клепфиш, просто в восторге. Он занимал превосходную позицию на крыше огромного самолетного ангара и был до сих пор не замечен бдительными солдатами ВВС, поддерживающими порядок на празднике. Обзор был великолепен и новенькая «Лейка», подарок отца по случаю успешного окончания первого курса физфака университета, щелкала без перерыва. Целый день над зеленым полем аэродрома гудели самолеты, выделывая в небе разные штуки. Демонстрировались воздушные бои, прыжки парашютистов и даже машины финской разработки. Комментировал все действо известный спортивный репортер Киммо Рехула. В конце дня, как гвоздь программы, состоялся воздушный парад. В небе группами и в одиночку проплыли пятьдесят семь самолетов. Когда последние три ветерана финской авиации «Ханса» уже скрывались за недалеким лесом, в начале полосы раздался громкий хлопок. Все повернули головы на звук, ожидая увидеть очередную диковинку, Микки аж разинул рот от удивления. Метрах в двухстах над землей возникло яркое переливающееся облако, похожее на пятно бензина в луже, слегка попульсировало и вдруг лопнуло с легким звоном. На его месте оказался странный летательный аппарат, с огромным вращающимся винтом над прозрачной яйцевидной кабиной. За стеклом был виден силуэт человека. На тоненьком хвосте аппарата жужжал еще один винт. Аппарат, судя по всему был в неменьшем восторге, чем глазеющие на него люди. Видимо пытаясь покрасоваться, он опустил свой смешной хвостик и как-то вихляясь полетел назад. Выполнив это антраша и явно довольный дебютом, он продолжал восхищать зрителей, начав крутиться вокруг своей оси, при этом звук двигателя как то странно прерывался и тогда отчетливо доносилось — «вух, вух, вух» — вращающихся лопастей. Сполна насладившись произведенным эффектом, этот странный то ли самолетик, то ли стрекоза завис на месте, явно давая полюбоваться собой — таким желтым с диагональными синими полосами и затем разнузданной, развалистой походкой полетел знакомиться с Микки. Аппаратик, а вблизи было видно, что он совсем небольшой, явно гордился тем, что в отличие от всех нормальных у него под брюшком не колеса, а какие-то смешные лыжики. Клепфиш, опомнившись, поднял камеру и сделал пару фото роскошных близких планов. Металлическая стрекоза, поняв что уже увековечена для потомков, обдав фотографа тугой струей воздуха, перевалила через конек крыши и исчезла за спиной. Микки бросился следом, услышав вдогонку как Рехула с неподражаемым апломбом прокомментировал:

— Дамы и господа, сейчас вы видели выступление нового финского автожира!

«Точно — автожир! Вот как эта штука называется!» — пронеслось в голове у студента, пока он съезжал на заднице по покатой, шиферной крыше к пожарной лестнице. Микки спустился на землю очень вовремя, чтобы досмотреть удивительное представление до конца. Автожир явно решил приземляться, сделав для порядка еще два вращения вокруг своей оси, он бодро начал спускаться к земле. Пожалуй даже слишком бодро, так и лыжики поломать недолго. Как будто согласившись с таким мнением, летательный аппарат притормозил в последний момент и тяжеловато плюхнулся на траву, недалеко от ангара, рядом со стоянкой военных пожарных машин. Двигатель похоже уже не работал, только большой винт, постепенно останавливаясь, шелестел над головой. Правая дверца кабины отворилась и из нее вылез пилот. Дико озираясь по сторонам, он, шатающейся походкой, сделал несколько шагов навстречу молодому человеку, потом остановился, упал на четвереньки и его вырвало. «Неужели укачало?» — подумал Клепфиш. Пилот попытался подняться на ноги, но не смог и завалился набок, его начала бить крупная дрожь, это стало походить на приступ эпилепсии, такой же один раз Микки видел в гимназии у одноклассника. Откуда-то сбоку выскочил человек в серо-голубой военной форме, наклонился над летчиком и прижимая к земле все сильнее бьющееся тело, громко закричал:

— Доктора! Скорее! Врача!

Со всех сторон подбегали военные, мелькнул белый медицинский халат, за спинами людей в униформе уже не было видно пилота, в этот момент в голове оторопевшего студента мелькнула гениальная мысль. «Репортаж! С руками оторвут!» Камера, висевшая на шее, сама прыгнула в руки, защелкал затвор. Удалось сделать всего шесть снимков и к величайшему сожалению, третья за день пленка кончилась! А вот неприятности только начинались.