Владислав Савин - Красный тайфун

— И мы, и американцы — повторяем ошибки из будущего. Ставим на разную мразь и утешаемся: мол, это — сукины дети, но они — наши сукины дети. Позволяем им творить всякое дерьмо, лишь бы они были нам верными.

— Валя, ты крупно не прав, — Брюс, почему‑то расслабившись, хлопнул меня по плечу — как раз мы‑то стараемся с совсем уж законченными мерзавцами не связываться. Тот поганейший тип выполнял очень полезную работу. Тебе объяснить, что такое в Африке трайбализм, родоплеменные отношения — когда наверх тянут, и судят в пользу прежде всего «своих»? Так эта мразь, которую ты прикончил, дай ей еще год — два — и он вывел бы в ноль всю родовую аристократию, всех этих местных царьков, старейшин и вождей. И мы получили бы тридцатимиллионную страну, где в недрах лежит половина таблицы Менделеева — ну а «отец нации» получил бы по заслугам, от возмущенного народа, или даже от нас, если бы так решили в Москве, долгая жизнь ему уж точно не светила! У тебя формы допуска не хватало — а то, тебе бы объяснили. И смешал ты нам всю игру — и если помнишь, что в той стране началось после? Целых шесть претендентов (до которых «отец» не успел добраться) тут же стали делить трон, тут еще и соседи влезли, науськиваемые американцами (чтобы самую богатую рудную провинцию оттяпать) — вышло, помнишь, как дон Румата говорит, «макровоздействие, а что потом»? Считается, что за два года погибло восемь миллионов, если считать еще и голод, и болезни — пропорцию оцени, это больше, чем у нас в Отечественную! Тебе сказать, во сколько нам обошлось после, загасить этот пожар? И уже «прогрессивным силам», вызывая недовольство населения, пришлось доделывать то, что не успел «отец», в смысле истребления племенной знати и превращения всех в единую нацию, а не скопище племен! А пару раз приходилось и советский спецназ подключать, чтобы какой‑нибудь вождь Большая Горилла убрался к сатане, вместе со всем семейством — да, и наследников тоже! Вот что ты натворил, сунувшись со своей мордой в калашный ряд…

Я ухмыльнулся. Ведь Смоленцев должен знать, из‑за чего там все случилось. Я к тому времени имел за собой личное кладбище, немногим меньше чем у самого «Брюса», и хорошо помнил, что «отбросов нет — есть кадры», и что «это наш сукин сын». Что заставило даже меня тогда сорваться — нет, не аффектом, а хладнокровно продумав, приговорив и выполнив приговор? Так всему есть пределы, знаете ли…

У Отца Нации была страсть к коллекционированию. Не к безобидному занятию собирательства марок, монет, гостиничных наклеек, авторучек, а также картин, бриллиантов, лимузинов и яхт — Отец Нации же коллекционировал вкус людей, которых съедал. Я не шучу, это было зафиксировано документально, и я сам был свидетелем, как он перед нашим послом витийствовал о своем гастрономическом интересе. Посол слушал, морщился и показательно улыбался. В этой реальности мы не вбухивали миллиарды в каждую обезьяну, только слезшую с пальмы и научившуюся произносить слово «социализм» — рудники, обогатительные фабрики, плантации, дороги и прочие хозяйственные объекты, были собственностью «на долях», преимущественно нашей, какой‑то процент шел и в местную казну. Ну а подарки лично Отцу Нации, позолоченный «Мерседес», златоустовская сабля и тому подобное — это масштаб примерно как во времена колонизаторов, богатства страны размером с пол — Франции в обмен на зеркальца и бусы.

Жирная черная тварь распиналась, что самое нежное мясо — женщин и детей. К тому же у него есть и вторая страсть — перепробовать женщин всех наций, как в прямом, так и опять же в гастрономическом смысле. Мы достоверно знали, что стало с француженкой, его любовницей и секретаршей, всегда появляющейся с Отцом нации на публике, и вдруг куда‑то исчезнувшей, за две недели до того. Посол слушал разглагольствования и кивал. Ему надо было договориться о какой‑то концессии. А мне, по большому счету, было плевать. Пока Отец Нации не выдал:

— Я познал представителей почти всех народов. Нет только русских — так может, вы пришлете парочку, найдутся же у вас совсем никчемные, которых не жалко? Лучше помоложе, например…

И он сделал жест рукой вокруг шеи. Похоже на затягивание петли — но я понял. Этим летом он он был с визитом в СССР, его с помпой принимали, как «вождя первого в Африке государства, вставшего на социалистический путь», было газетное фото, как детишки в Артеке повязывают галстук «почетному пионеру» на склоненную черную шею. А он, сволочь, выходит наших детей оценивал и предвкушал?!