Илья Рясной - Пять тонн мистериума

На пороге такого зала заседаний меня посетили смутные сомнения

- Пять тысяч человек? – спросил я титулярного бюрократа. – Вы уверены, что они здесь уместятся?

- А что такого?

- Да сюда больше двух десятков не влезет.

- А больше и не бывает.

Там как в малом камерном театре на узорном паркете стояли ряды с красными мягкими креслами. А вдоль стен шли откидные стулья, которые предоставили в наше распоряжение. Так мы и расположились, прислонившись спинами к холодной стене. На возвышении стояла трибуна с микрофоном и массивным графином с водой.

- А полностью собиралась когда-нибудь уважаемая Ассамблея? – полюбопытствовал Абдулкарим.

- Один раз, когда раздавали удостоверения делегатов и талоны на бесплатное питание в ресторанах сети «Благоуханный жук», - хохотнул титулярный бюрократ. - Для этого арендовали стадион для собачьих бегов.

- Тот самый, где встречали нас?

- Любимое место. Честно говоря, за такие заказы хозяин бывает весьма щедр, - заговорщически подмигнул нам Лей Лютус. С каждым днём он расслаблялся всё больше, теперь уже постоянно забывал надевать галстук и форменную кепку с эмблемой дипломатической службы.

Вскоре начали собираться и рассаживаться по своим местам народные трибуны. В большинстве своём они были мрачные и сонные. Один тут же заснул, другой громко икал, а третий непонимающе оглядывался, будто хотел спросить, кто он такой и не по ошибке ли забрёл сюда.

Народные избранники были облачены в тоги белого цвета. Хотя по поводу цвета вопрос был спорный – у одних он давно стал серым, у других был разбавлен брызгами и потёками от вина и различных яств. Под тогами были модные нынче разноцветные костюмы – жёлтый пиджак, красные брюки. Шеи сдавливали золотые ошейники – такие в былые времена надевали на рабов, а сейчас они являлись отличительным признаком состоявшихся в жизни граждан.

Слова нам вопреки обещаниям титулярного бюрократа сразу не дали. Только время от времени проснувшиеся депутаты бросали на нас непонимающие взоры – мол, это кого сюда занесло?

Прошёл где-то час. Народные избранники за что-то голосовали, по-моему, не понимая, за что. Наконец вынырнул на трибуну титулярный бюрократ и завёл песню о межзвёздной дружбе свободных демократур. Как ни странно, тут произошло некоторое оживление, и со многих присутствующих даже сон слетел. Ведь вопрос – давать ли нам слово, вдруг стал камнем преткновения. Какой-то пожилой крючкотвор проел всем плешь, доказывая, что слово нам дать жизненно необходимо в соответствии с межзвёздным пактом, однако делать этого нельзя ни в коем случае в соответствии с принятым вчера Законом о борьбе с вредными насекомыми, но если взглянуть на последний прецедент в морском праве, то возможен и обратный вариант. После каждого его «можно» или «нельзя» проходило голосование. В результате пять раз голосовали, чтобы нас выслушать. И столько же – чтобы гнать в шею. Дискуссии становились всё жарче, хотя в их ходе предмет спора был окончательно утерян. Действо всё больше походило на консилиум в клинике для душевнобольных. Всё это затягивалось до неприличия. Мне очень хотелось сказать что-то весомое и резкое, но терпение – одна из добродетелей дипломата.

Наконец, поднялся народный избранник в залитой красным вином тоге, который до этого все время нервно смотрел на огромные, не меньше полутора килограмм, золотые часы с малиновым звоном, неумолимо тянущие его руку к полу – ничего не поделаешь, статусная вещь, приходилось страдать.

- Да пусть вверяют свои грамоты и делают, что хотят! – наконец гаркнул он неожиданно звонким и громким голосом. - Только нас не трогают!

- Кто за то, чтобы принять верительные грамоты? – осведомился старичок-крючкотвор. – Все за? Единогласно.

На этом официальная часть приёма официальной дипломатической миссии Земли была завершена.

- И что, теперь мы можем действовать уже в соответствии с планом – совместно с вами! – улыбался обрадованный Абдулкарим, когда мы шли от водонапорной башни к воротам крепости. - Прорабатывать соглашение и торговые нормативы.

- Ну, конечно! – расплылся в искренней улыбке титулярный бюрократ. - Завтра и начнём! Прямо с раннего утра, в девять часов. Агрессивно так! Напористо! С задором!

Он победно сжал кулак…

***

В девять часов титулярный бюрократ не объявился. В десять тоже.

- Ай, обманщик какой нехороший! - причитал Абдулкарим, уже настроившийся на торговлю, предвкушавший окунуться в родную среду.