Коллектив авторов - Bright Future

На собрании цеховой ячейки мне дали строгий выговор за аполитичное высказывание. Комсорг отчеканил, как по писаному: «Петя, сам из авангарда выпадаешь и жену туда же тянешь. Комсомолец должен раньше думать о других, а потом о себе. Родите ребёночка и не станут с вас налог на бездетность снимать. А если тебя жаба душит за шесть процентов в месяц, возьмите мальчишечку в детдоме. Сирот пруд пруди. Нельзя упиваться личным горем. Не по – комсомольски это». А как же сочувствие? Куда мы катимся?»

Декабрь 1951 года

«Маруся обвиняет меня в случившемся. Постоянно твердит, что не надо было нам отношения оформлять. Следовало в Храм сходить и обвенчаться. Что она городит?! Мы же комсомольцы. Религия это потёмки, а нас путь лежит в светлое будущее. В общем, мы развелись, перед новым годом».

Февраль 1952 года

«Родственники Маруси сказали, что она крестилась и в монастырь уехала».

***

На кончике спички загорелся огонёк. Я сделал затяжку и выпустил клуб синевы в пространство.

Каким противоречивым был мир. С одной стороны, мы победили фашизм, освободили Европу от ига, а с другой….

Мысли путались. Дым ел глаза или они слезились по другой причине?

Из дневника я узнал, что дед Петро больше не женился. Однолюбом оказался. Из комсомола его исключили из-за жены, которую признали враждебным элементом.

Налог на бездетность он платил до выхода на пенсию в 1986 году. И радовался, когда в 1992 году его отменили вовсе.

Тетрадь вернулась туда, откуда я её взял. Щелчок выключателя и жилище деда Петра погрузилось в темноту. Я оказался на площадке.

«Надо оставить в квартире всё как есть, – подумал я. – В память о человеке и его мире».

Сейчас шёл 2137 год. Наш мир, наполненный технологиями и научными прорывами, всё ещё ютился на маленькой планете, которая была тесной для людей. Прошло много катаклизмов прежде чем люди смогли восстановить уничтоженную человечеством планету, но это было давно. Сейчас мы живём и процветаем. Только… в полном одиночестве.

Наши предки, вероятно, завидуют нам, потому в нашем мире создали вакцину, дарующую людям бессмертие. Её успешно внедрили в людей, и теперь мы можем проживать десятки наших жизней, не беспокоясь о старости и смерти. Когда наше тело прекращает расти, мы перестаём меняться, а с этим и стареть. Если же раньше таких людей было немного, то сейчас каждый рожденный ребёнок был уже бессмертным. Однако наша планета не способна растягиваться или изменяться, а для комфортной жизни богачей нужно пространство. Поэтому с нашим бессмертием последовало и проклятие.

***

На краю высокого небоскрёба, стройку которого забросили несколько десятков лет назад, стояла хрупкая девушка. В округе поднялся сильный ветер, поэтому казалось, что он был способен буквально сдуть её вниз, но как бы не трепетала ткань одежды, девушка твёрдо стояла на своих ногах.

Находясь в шаге от пропасти, среди таких же заброшенных домов, девушка с непривычно белыми волосами смотрела в пустоту перед собой.

Этот мир был полон тоски.

***

Люди не могли позволить себе так нескончаемо пожирать ресурсы, второго катаклизма нельзя было допустить. Поэтому учёные пришли к иному выходу: вместе с бессмертием даровать людям бесплодие. Нет, это было не полное искоренение человеческого рода, иначе бы мы потеряли шансы на движение вперёд. Просто теперь взамен на новую жизнь ты должен был отдать свою.

Всё просто, с самого рождения в нас внедряли ген бесплодия, но его можно было в любой момент стереть, выпив всего лишь одну капсулу. Однако с бесплодием исчезало бессмертие, человек вновь возвращается к потере своего времени, как было раньше, но на этот раз куда быстрее. У мужчин было три месяца до того, как они состарятся, причём происходило это в несколько дней, у женщин – около десяти месяцев. Всё это упиралось в условие рождения ребёнка – уходя из этого мира ты должен был оставить новую жизнь, такого же человека, как и ты, который лишиться своей старости в тот момент, как только появится на свет.

***

Воспоминания захватывали только обрывки, но прекрасно виднелось пасмурное небо. В тот день не было ветра.

– Ты решил умереть? – в голосе той самой девушки, живой и энергичной, читалось удивление. Она нависла со спины над парнем, который сидел на краю одного из этажей заброшенного небоскреба.

– Да, наверное, – ответил он. Он глупо улыбнулся, будто был в чём-то виновен.