Валерий Цуркан - Бажен

– Зело неясно ты говоришь, отче, – Шемяка поднял глаза на старца. – Надо сильно сказать, чтобы слова проникли в него. Убедить надобно.

– Ага! – добавил Стоян и кивнул, подтверждая своё согласие с братом.

– Нет, сынки. – Булат улыбнулся, глядя на непонятливых юношей. – Даже сейчас мы не то делаем. Не престало нам помощи просить. Если приходит мир к концу своему, то так и должно быть. Но очень уж хочется, чтобы Русь в покое ещё пожила. И я не знаю, насколько сможем оттянуть мы последний день спокойствия.

– Пытаться нужно! – спросил Шемяка. – На то мы и нужны, чтобы порядок принести. Равновес надо соблюсти. Ты же сам это знаешь, отче!

– Ага, – сказал Стоян. – Порядок нам соблюдать надобно. Ты начни. А мы, ежели что – подсобим.

Булат вздохнул.

– Правы вы, ребятушки, да не совсем, потому что молоды ещё и горячи, да и глупы слегонца. Если уж суждено почить миру, то так и будет. Поставлены мы порядок нести, правильно ты сказал, Шемяка. Но если порядки меняются, то сохраняй старые, не сохраняй, всё равно падут они, не удержатся. В таки дни от нас уже немного зависит. Но мы до последнего будем правду держать и от кривды Русь защищать. Даже если богам это уже не нужно. И людям если неугодно станет. Но от них тут мало чего зависит. Но все равно однажды придет время, и мы снова восстановим порядок.

– Знать бы, чего богам нужно, тогда и жили бы хорошо, – сказал Шемяка и хрустнул плечами.

– Ага! Знать бы! – Стоян погрустнел, глядя на брата.

– А этого мы никогда не узнаем, – вздохнул волхв.

– А даже ты, отче?

– И даже я. У богов своя жизнь и свой смыл, неведомый нам. А иногда мне кажется, что и они нас тоже не понимают.

Из разговора стало ясно одно. Они хотят встретиться с князем Василько и сказать нечто такое, от чего тот откажется. Или не откажется. И ещё мальчик узнал, что к своим богам волхв и его младшие товарищи относятся, как и не к богам вовсе, и это показалось очень странным. А расспрашивать не стал – не его это дело, пусть сами знают, с каким делом в Ростов пожаловали. А Бажена дело маленькое, ехать куда велят и молчать.

Стемнело, и запели ночные птицы. Голоса их были печальны и безрадостны, да и откуда взяться веселью в ночную и страшную пору? В это время тёмные силы выходили на охоту, и горе тому, кто попадётся на их пути. Кричала выпь, то затихая, то начиная снова, и крик казался грустным, будто потеряла всех своих птенцов и теперь оплакивала потерю. Крякал огарь таким же заунывным голосом. Кряканье появлялось то здесь, то там, и не ясно, переговаривались это две птицы или одна прыгала с места на место. Так же скорбно ухал где-то вдалеке филин. Протяжное уханье когда-то бросало маленького Бажена в дрожь, но он привык и понимал, что это всего лишь птица. Ночь есть ночь. Весёлые птицы поют днём и по утрам. Ночные песни всегда грустны.

– От запели, – сказал Шемяка, и потянулся за луком, лежавшим у ног.

– Ага, запели, – вторил Стоян и повторил движение брата.

– Одурели? – строго спросил Булат. – Не смей бить ни зверя, ни птицу, ежели нужды в том нет.

Шемяка подержал раскрытую ладонь у лука, да и убрал. Стоян поморщил лоб и промолчал. Бажен с уважением посмотрел на волхва.

– Батька мой так говорил, – обронил он. – Покуда жив был. Тоже говорил, что зверя и птицу можно бить только по делу, если голоден.

Булат потрепал рыжие вихры мальчика.

– Молодец твой отец. Природа мать не потерпит издевательства. Бей сколько съешь, а не голоден, так и убери оружие.

Булат велел всем спать и сам вызвался следить и питать огонь до утра.

Комарьё летело на огонь. «От как бывает, – думал Бажен, лёжа в траве, – таких маленьких комариков подманивает, а волки, сильные, крупные звери, огня боятся».

Мальчик уснул. Снилось, что он с отцом охотится на медведя. Мишка был с головой ежа, а иглы длинные-предлинные, словно стрелы. Он мычал, пытался дотянуться лапой до Баженова отца, но у него ничего не получалось и зверь обиженно взрёвывал. Когда Бажен проснулся, медведь так и оставался непобеждённым.

Стояла глубокая ночь. Он поднялся. Волхв не спал и сидел у костра.

– Чего не спишь? – спросил старик.

– Почудилось сквозь сон.

– Чуткий! – с тёплой улыбкой сказал волхв. – Волки тебя разбудили. А ребята дрыхнут и хоть бы что! Не боишься волков?

Бажен сел, подобрав под себя ноги. Прислушался. Да, его разбудили волки. Они опасались огня и стояли среди деревьев, надеялись, что костёр погаснет. Вдалеке светились отражённым желтым огнём несколько пар глаз.