Сергей Ежов - Пушинка в урагане. Контуры нового мира

Текст ультиматума в тот же день был опубликован в крупнейших газетах Европы, так что англичанам остались только два варианта действий. Первый: уступить, и получить национальное унижение, которое повлечёт за собой крах всей колониальной державы. Второй вариант – идти на обострение со стопроцентной вероятностью получения войны на несколько фронтов. Основной бой будет с Россией, а в это время остальные хищники начнут отгрызать у Англии колонии, что уже определено на Вашингтонской конференции.

Англичане, как выяснилось, ещё не растеряли своего боевитого духа, и выбрали войну. Посол в Петербурге представил мне телеграмму своего короля, в которой тот отвергал ультиматум и объявлял войну России. Я, в свою очередь, заявил, что войны не желаю, и всего лишь накажу зарвавшихся наглецов. Я бы удовлетворился наказанием чиновников, явно превысивших свои полномочия, но поскольку король берёт на себя ответственность за чужую глупость, то наказано будет государство, а коль так, то русскому флоту даётся указание арестовывать, а в случае неповиновения топить, все английские торговые суда. И наш флот вышел в Балтийское море, где в течение недели перехватил и привёл в наши порты все корабли, находящиеся в собственности британских подданных, вне зависимости от того, под чьим флагом в этот момент они шли. Наш МИД выступил с заявлением, что англичане известные лжецы, и для них сменить флаг – дело пустяковое. Попытался зашевелиться шведский парламент, но хорошо проплаченные шведские патриоты организовали множество демонстраций и газетную шумиху под общим лозунгом: «Швеция хочет быть нейтральной». Европа в этом случае, склонялась скорее на сторону России, чему способствовала и пропаганда в газетах: русские борются за свободу, честь и достоинство своих моряков, причём действует она совершенно в духе самой Великобритании. На Севере мы резко усилили группировку боевых кораблей Пограничной Стражи, и открыли сезон охоты на английских контрабандистов, скупщиков мехов и прочих бандитов под британским флагом. Англичане, от большого ума, сунулись на наш Север силами трёх крейсеров, но они, попытавшись обстрелять сторожевики Пограничной Стражи, тут же получили ответ в виде девятки бомбардировщиков. Наши пилоты засыпали британские крейсера мелкими бомбами, и в результате на трёх кораблях осталось только два офицера-механика. Остальные в момент налёта находились на верхней палубе или на мостике, куда и метили лётчики. Артиллерия крейсеров была прикрыта только броневыми щитами, отчего повреждены оказались и пушки. Короче все кто мог, спрятались на нижних палубах. Потом на борт поднялись матёрые волки из морской пехоты, для такого случая переодетые в форму пограничников. Пограничники зафиксировали попытку вооружённой поддержки контрабандистов, и отконвоировали крейсера в Архангельск. В Архангельске английских моряков судили и отправили на каторгу, а в газетах появились ядовитые комментарии в духе: «Вот, мол, каковы английские военные моряки, если их берёт в плен обычная пограничная стража». Рынок отреагировал на события вполне ожидаемо: желающих фрахтовать английские грузовые суда стало как-то очень мало, что повлекло серьёзные убытки.

Удара по кошельку островитяне стерпеть не смогли, и впали в ура-патриотический раж. Во всех газетах печатали карикатуры, в которых изображали, как и в какие сроки, Англия поставит на колени Россию. Общество воспылало патриотизмом и не только кричало о войне, но и, в виде своих представителей, делом подтверждало лозунги. Только за первую неделю после объявления войны, британский флот пополнился тридцатью тысячами добровольцев, вдвое больше пожелали служить в авиации, причём полторы тысячи из них – на собственных самолётах. С одной стороны, количество самолётов в английской авиации достигло количества почти в две с половиной тысячи машин, а другой стороны качество этого хлама было весьма невысоким: три четверти поступивших в ВВС самолётов было французской и собственно английской разработки и производства, и представляло собой коллекцию сырых поделок различной степени убожества. О дисциплине и уровне боевой подготовки говорить вообще не приходилось: титулованные недоумки, приходя на службу, требовали себе званий и должностей «сообразных титулу», а командование шло им навстречу, давая должности аристократам, и отстраняя опытных командиров недостаточно высокого происхождения, а те, в свою очередь, косяком пошли в отставку. В самом деле, кого по итогам войны сделают крайними? Понятно, что не аристократов.