Андрей Семенов - Минус Финляндия

От служебных дел его отвлек телефонный звонок. Примерно через час после того, как Титор отправил телефонограмму в Москву, ему из Смерша фронта позвонил приятель, тоже майор госбезопасности.

— Здорово, Каземирыч! Что у тебя там стряслось?

— Здорово, — скорее удивленно, чем обрадованно, ответил Титор. — Ничего не стряслось. Все по плану. А что должно было стрястись?

— Ну, не знаю, не знаю, — темнил приятель из фронтового звена. — Навел ты, братец, шухеру. У нас тут все на ушах стоят.

— А что такое? — забеспокоился майор.

— Там у тебя в каталажке сидит некий Тиму Неминен?

— A-а, этот, — сразу успокоился Титор. — Есть такой. Сволочь власовская. Ничего, мы его к обеду разменяем. Как и положено, с почетом, перед строем.

— Да не спеши ты никого «разменивать». Я, собственно, и звоню-то, чтоб тебя официально предупредить.

— О чем?

— Нам из Москвы пришел приказ, чтобы мы этого твоего финна были готовы туда передать. За ним уже самолет из Москвы вылетел. Так что береги его. Он, судя по всему, человек очень не простой. Ты на нем, кажется, можешь заработать или орден, или выговор. Так что готовь дырочку.

— Для ордена?

— Или для пули, — злорадно хихикнул приятель. — Я тебе сказал только то, что сам знаю. Пришел приказ отгрузить твоего финна. Самолет за ним послан от самого Лаврентий Палыча.

— От Берии? От самого?! — услышав имя своего бога, Титор оторвал седалище от стула и продолжил разговаривать в полупоклоне.

— Я не знаю, от самого или не от самого. Приказ отдан от его имени.

Как ни благоговел Руслан Каземирович при имени Берии, но, к чести его сказать, суетиться не стал. Он первым делом приказал привести задержанного финна к нему в кабинет и выставил возле него караул из четырех солдат, вооруженных карабинами. За все шесть часов, пока летел самолет из Москвы, он не перекинулся с Тиму Неминеном ни единым словом. Конвой тоже молчал, лишь время от времени солдаты отпрашивались на оправку.

Майор Титор сидел и гадал, какой именно орден ему вручат. Тем более что приятель недвусмысленно и с явной завистью в голосе посоветовал ему готовить дырочку. Красная Звезда — это само собой. Но он же не рядовой, не младший офицер, чтоб ему вручали Красную Звезду. Кто там ночью звонил с передовой? Лизин? Лейтенант, кажется? Вот и вручайте Красную Звезду лейтенанту, а ему, майору госбезопасности… Что? Красное Знамя у Титора уже есть. Еще в сорок втором, когда он был капитаном, ему вручили за организацию заградительных отрядов. Заслуженно, между прочим, вручили. Во многом благодаря именно этим самым заградотрядам удалось стабилизировать фронт. А Красную Звезду ему вручили в сорок первом, за истребление трусов и паникеров. Он со своей заградительной комендатурой отлавливал разрозненных и отставших красноармейцев, часть из них расстреливал на месте, а из остальных формировал маршевые роты и гнал их «вперед, на запад». Теперь — сорок третий. Победа не за горами. Война того и гляди кончится, а ему в этом году еще не давали ордена. И если уж говорить по совести, то орден Ленина он честно заслужил.

Майор уже представлял себя с третьим орденом на кителе, но человек предполагает, а Бог располагает. Ближе к вечеру послышался надрывный вой винтов тяжелого самолета, заходящего на посадку. Поняв, что прилетел тот самый борт из Москвы, майор, промаявшийся весь день, заполошно встрепенулся, не зная, что ему делать. То ли встречать московское начальство, то ли продолжать стеречь пленного. Решив, что начальство, пожалуй, не одобрит оставление важного финна без пригляда, Титор отослал на взлетку заранее приготовленную машину, а сам в тревоге и смятении остался ожидать встречи с высокими гостями в своем кабинете, задумчиво прогуливаясь от стены к стене. Тиму Неминен сидел на стуле возле другой стены между двух караульных. Еще двое караульных стояли напротив него с карабинами наперевес.

В кабинет ворвалось четверо решительных мужчин в форме полковников государственной безопасности. Титор вскочил, одернул китель, посмотрел на ряды орденов на полковничьих кителях и нервно икнул.

— Где он? — в один голос спросили все четверо, окружив хозяина кабинета.

— Вон там, — снова икнул Титор, робея от такого количества звездных орденоносцев из центрального аппарата НКВД. — У стеночки…

Полковники повернулись в ту сторону, куда показал глазами майор, и меж четырех здоровяков из комендантского взвода разглядели невысокого человека в очень грязной одежде, от которой отлетали засохшие корки грязи. Расшвыряв конвой, приезжие окружили сидящего финна.