Олег Белоус - Когда на Земле стало тесно

– Делайте вашу игру, джентльмены и краснокожие…

Купчиха Васильева так и не дождалась от губернатора приглашения на ассамблею, а пока она, запершись в доме, оплакивала обидную неудачу, на купца свалилась новая напасть. Губернатор отказал в аренде грузовиков и продаже мастерградских товаров. Это уже было не отказ в приглашении, это грозило полным разорением. Васильев был подкаблучник, но не дурак. Сложив два и два он пришел к выводу о виновнике гнева Петелина и впервые в жизни вышел из подчинения властной жены. Вечером испуганные слуги слышали со второго этажа хозяйского дома крик великий и брань, что-то с грохотом падало на пол. Солнце окончательно спряталось за горизонтом, когда купец пулей вылетел из двери светелки и, оглушительно хлопнув ею, удалился к себе. Доверенная служанка, на следующее утро вызванная к хозяйке, потом по секрету рассказала подружкам, что купчиха впервые в жизни обзавелась роскошным фиолетовым фингалом под правым глазом. В тот же день купец приказал запрягать лошадей и направился к генералу Орлову, который слыл приятелем Петелина. Умолить! Верный слуга я твой! Дура баба, язык без костей. Я ей ужо язык укорочу! Помоги, батюшка, снять опалу мастерградца…

***

2 августа, в вечерний час руководство направленной на Алеутские острова экспедиции: губернатор Петелин, капитан клипера «Стремительный» и полуполковник казак со старообрядческой, окладистой бородой и недобрым взглядом цыганских глаз: Василий Кошелев, ужинали. Еда в глиняных тарелках на деревянном столе самая простая, почти такая же как у простых матросов и будущих колонистов. В жаркой, словно баня, богато отделанной ореховым деревом кают-компании не верилось, что на палубе меньше десяти градусов тепла и ветер, пронизывающий насквозь даже сквозь плотную парусиновую куртку и одетый под него свитер толстой, домашней вязки. Что поделаешь… север, вот и климат субарктический даже летом.

Пронзительный звонок телефона заставил Петелина вздрогнуть и бросить взволнованный взгляд на капитана, долгое путешествие и однообразие пейзажа за бортом успело надоесть хуже горькой редьки:

– Неужели дошли?

– Сейчас узнаем, – старательно сдерживая азартный блеск глаз ответил капитан: Иван Петрович. Сняв трубку, заговорил с вахтенным офицером.

Александр повернул голову и вгляделся в квадратное окошечко в стене, почти не слушая разговор. Море медленно падало вниз, в пучину, потом бирюзовые со снежными барашками волны шипя, поднимались к серому небу и, вновь с тяжелым плеском рушились. Скрипели перегородки, заваливался низенький потолок.

– Ну что господа-товарищи! – положив трубку, капитан сверкнул глазами и азартно потер мозолистые руки, – поздравляю вас, дошли! Марсовой видит берег!

Петелин сорвался с места. Скинув с вешалки и, на ходу накинув на плечи куртку, застегнул пуговицы. Позади по узким корабельным переходам топали сапогами сотрапезники. Море встретило свистом свежего ветра в лицо, плеском волн в борт и запахом неспелой дыни с рыбой. День стекал к исходу. В бирюзовых волнах отражался покрасневший диск солнца, почти касаясь океана. За кормой белели паруса второго корабля экспедиции: барка «Труженик». Разорванные облака стремительно неслись в вышине. Прилетели чайки, с криками закружились над высокими мачтами, падая до самой палубы. Птицы – верный признак: земля поблизости.

Твердо ступая по доскам палубы Петелин подошел к леерам, бинокль приблизил далекую тучу на горизонте. Рывком придвинулись высокие заснеженные горы, упирающиеся в хмурое небо, за каменистым побережьем покрытые зеленью лугов склоны.

– Что это? – не опуская бинокль бросил в сторону капитана Петелин.

– По расчетам штурмана это остров Атту.

– Это хорошо, здесь прошлым летом поставили факторию купцы из Петропавловска-Камчатского. Успеем высадиться до ночи? Здесь есть прекрасная бухта!

– Нет, опасно, – ответил капитан, отчего Петелин опустил бинокль и наклонился к собеседнику, – Почему?

– Буря идет, – кивнул в сторону юго-запада рукой капитан, – да и воды незнакомые, опасно, ночью можно напороться на камни.

Петелин повернулся, корабли настигало, быстро приближаясь, серое облако.

По судам боцмана засвистали аврал – все наверх! Крепили паруса к реям, убирали на носу и на корме.

Туча закрыла полнеба, стремительно и грозно потемнело, словно уже началась ночь. Ветер налетел всею силой: рвал снасти, со скрипом гнул мачты, белоснежными птицами полетели сорванные с вантов забытые подштанники. Тревожно засвистало в снастях, защелкали вымпелы. Судорожно цеплялись за канаты и ванты матросы на реях. Пенные волны с силой забили о деревянные борта, море из бирюзового стало серым, холодным. Перекрикивая вой нарастающей бури, топали ногами капитаны, матерно «ободряли» подчиненных боцмана.