Виктор Пронский - Кровавый путь Белой волчицы

Свое плохое настроение Анна срывала на своей дочери. Ведь и на улице, и в своем доме (Анна часто приглашала своих местных подружек к себе домой, на встречах в доме часто пили водку и много разговаривали) Анна была душой компании.

Когда посетители, довольные выпивкой и задушевными разговорами, расходились по домам, то вот тогда веселая душа компании внезапно превращалась в злобную мегеру и обрушивалась на свою дочь. Анна хватала свою дочь руками, из хватки не вырвешься; ее лицо искажалось, превращаясь в чудовищную маску, Анна начинала говорить и проклинать Советскую власть, и коммунистов, и всех, кто был за Советскую власть.

«Коммунисты – твари, мрази, сволочи, их нужно убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать, убивать», – все эти проклятия выплескивались на Наташу несколько часов подряд непрерывно. «Твари, сволочи, гниды, мрази, суки», – это все продолжалось много, много часов подряд непрерывно, а из объятий Анны не вырвешься. Вы представляете, как это действовало на психику человека?

Моя мама рассказывала своему сыну, то есть мне, об этих упражнениях своей мамы Анны. Эти рассказы моей мамы я впервые услышал в Минске.

После нескольких часов таких вот разговоров бабушка отпустила свою дочь спать.

Наташа легла спать, а ее мама Анна продолжала бубнить проклятия Советской власти и коммунистам.

Наташе надоело слушать постоянное бурчание своей матери, и она закрылась одеялом, в результате бурчание Анны под одеялом уже почти не было слышно. Наташа постепенно стала засыпать, и уже почти уснула, когда неожиданно одеяло, под которым лежала Наташа, было сорвано с кровати, и Наташа встретилась лицом со своей матерью. Анна кричала проклятия: «Коммунистов надо убивать, убивать, убивать! Ты что, закрылась, чтобы не слушать меня? Так слушай! Будь проклята Советская власть, будьте прокляты коммунисты и все, кто поддерживает эту власть, пускай все они сгорят в огне!» Это бурчание продолжалось всю оставшуюся ночь. Наташа так и не уснула. Рано утром Анна ушла из дома на улицу и пропадала на улице целый день.

Потом Анна вернулась домой, правда, вела она себя достаточно спокойно, проклятия к коммунистам она бурчала себе под нос.

Наташа видела, что ее мама стала изменять свою внешность, к ночи она серьезно загримировалась и, загримированная, ушла из дома в ночь.

Мама Анна вернулась домой на следующий день. Наташа сразу поняла, что что-то произошло. Анна была спокойной и уравновешенной, то есть она снова стала той Анной, какой была всегда: спокойной, внимательной даже ласковой, доброй.

В их совместной жизни такие ситуации, которые произошли в этом городе А, уже происходили несколько раз, так что этот случай в городе А был далеко не первый.

Мама Анна обняла свою дочь, Наташа поняла, что ее мама снова стала нормальной. Во время совместных объятий Наташа почувствовала какой-то странный запах, едва уловимый и совсем слабый, исходящий от своей мамы Анны. Запах был какой-то новый и очень странный.

Поняв, что мама выздоровела, Наташа пошла на улицу погулять.

Город А к тому времени Наташа уже хорошо изучила. Наташа пошла по улице. Походив по улице, она заметила, что люди спешат в одном направлении. Наташа тоже пошла в том направлении, куда валил народ.

Вскоре толпа народа вместе с Наташей подошла к месту страшного пожара. Вокруг сгоревшего дома уже была толпа народа, собравшаяся здесь еще раньше.

Огромная толпа собралась вокруг страшного пожарища, Наташа была в этой толпе зевак.

Люди разговаривали между собой, а Наташа ходила между людьми и слушала их разговоры.

Наташа провела в толпе очень много часов, все видела и вернулась домой, только когда начало смеркаться.

Из различных разговоров в толпе Наташа узнала, что дом начал гореть глубокой ночью, пожар очень быстро охватил весь огромный дом, пожар вспыхнул как спичка и быстро охватил все здание, дом сгорел дотла. Пожарная команда приехала, когда от дома остались одни головешки, так что пожарным никакой особой работы и не было, все закончилось еще до приезда пожарных.

В толпе судачили о пожаре, удивлялись, почему из горящего дома никто не выскочил, это было очень странно. Хотя пожар был очень быстрым, но все равно люди в доме имели время, чтобы выскочить из горящего дома, но никто не выскочил.

Немного позже в толпе пополз слушок, что пожар-то был неслучайный, что это был преднамеренный поджог.

Один из многочисленных зевак в толпе высказал предположение, что дом посетили грабители, они каким-то способом проникли в дом, убили всех обитателей этого дома, потом ограбили весь дом, вынесли все ценности из дома, а потом ушли из дома и, заметая следы, подожгли ограбленный дом.