Иван Полонянкин - Беглянка

На вопрос, кто я, отвечу позднее, если мне разрешат сделать это. А сейчас ты свободен, загляни вглубь веков, полистай человеческую историю и можешь не ограничивать себя.

– Я свободен?!

Беспомощно озираясь, я увидел поляну, с которой несколько минут назад радостно стартовал; на ней моя машина с прицепом, недвижимо висит «колдун». На горизонте чёткий силуэт паралёта: крыло с бело-голубой раскраской и двумя красными звёздами по краям; под крылом, на стропах, висит «телега» с моим телом.

– Я свободен!

С чего начать свою свободу?

Итак… Мысль пришла сама собой, быстро и нежданно: хочу увидеть жизнь своих давних предков. Эта мысль мгновенно перенесла меня в тот период, в середину семнадцатого века. Туман рассеялся. И я оказался неожиданным свидетелем трагического, но и счастливого жизненного отрезка пути влюблённых молодых людей: прекрасной Голубы и охотника Мелехи. Я являлся невидимой тенью Голубы, её бестелесным поклонником и нештатным ангелом-хранителем. Сколько раз я хотел поддержать её в трудную минуту, взять её за руку, закрыть от оскорблений, болезненных ударов и побоев судьбы, умереть за неё. Я полюбил её, мать моего предка… Я оберегал и поддерживал её своим взглядом, своими желаниями и своей готовностью жертвовать собой ради её жизни и счастья вместе с её возлюбленным и мужем, моим далёким предком Мелехой.

Но я был всего лишь сторонним наблюдателем их нелёгкого жизненного пути.

Ночь пришла неожиданно. Туманом были залиты все окрестности: лес, поляны, болотистые низины.

Голуба глубоко вздохнула, передёрнула плечами и осторожно, глядя себе под ноги, сделала шаг в сторону шалаша, верх которого, как пика, торчал в белёсой мгле. Лес был молчалив. Лишь изредка от низины доносилось какое-то неразборчивое урчание, чуть слышные, со стороны маленького озерка, шлепки об воду, хлопки и вздохи скованного мхом болота.

Шаг за шагом, преодолев в себе робость, Голуба продвигалась к своей цели: к теплу, к защите от этой сырости, к возможности осмыслить всё, что произошло за этот день. Она очень устала. Ноги плохо слушались её приказов, временами готовы были отказаться от очередного шага. Уже много часов они не знали отдыха, шагали и шагали по лесу, лесным буреломам, сухим веткам, через кусты. Как им хотелось согнуться, опереться на колени! Но они пока ещё подчинялись воле Голубы, и она понимала, что наступает предел их прочности, и спешила найти место для отдыха.

Откинув палкой от входа в шалаш ветви хвойника и охапку травы, она заглянула внутрь. Пусто. Справа подстилка, ворох из мелких веток и сухой травы, рядом невысокий, широкий пенёк вместо стола, в левом углу наваленная груда непонятных и неопознанных в темноте вещей.

Голуба упала на эту подстилку, вытянулась. Не чувствуя ни боли в израненных ногах, ни усталости, только и думала о свалившейся беде. Что там сейчас происходит? Живы ли её мать, отец, два малых брата? Что делать ей дальше? Куда идти? Решение пришло неожиданно быстро: утром надо вернуться. Домой. И она провалилась в беспокойный и вязкий сон.

Проснулась на рассвете так же неожиданно, как и уснула. Рядом с шалашом чувствовалось какое-то движение: захрустела сухая ветка, слышны чьи-то осторожные шаги и приглушённое дыхание. Не вставая, нащупала рукой палку, затаилась. Шорох убираемой от входа травы заставил поднять голову. В проёме входа шалаша, на фоне молочного тумана и раннего неясного рассвета высвечивался полусогнутый профиль человека. Через мгновение она услышала мужской голос:

– Есть кто-нибудь?

– Да, есть. Ты кто?

– Я Мелеха, охотник. Я с тятей здесь охотничаю.

Голуба поднялась, села на подстилке, судорожно сжимая палку в руке.

– Сейчас уйду. Я Голуба. И я заблудилась.

На краю горизонта появился луч солнца, как-то сразу всё ожило: пропал утренний сумрак, туман расползался на рваные куски, разбегаясь от лучей солнца и ввысь, к небу, и в низину.

Мелеха, всё так же склонившись, молча, взмахом руки пригласил Голубу выйти из шалаша. Сам, отступив на шаг, повернулся, пошёл под навес, покрытый лапником и сухой травой. Голуба увидела под навесом стол, две скамьи, связанные из неотёсанных сухих стволов молодых сосенок.

Настороженно вглядываясь друг в друга, они сели за стол. Помолчали, не зная, как начать разговор. Мелеха – молодой, высокий, широкогрудый, белоголовый парень, смущённо поглядывая на Голубу, заулыбался. Его яркие голубые глаза излучали неуёмные искорки, которые вот-вот могут превратиться в задорный и раскатистый смех. Чтобы не рассмеяться, он быстро поднялся, отошёл под дерево и, потянув за болтавшуюся палку, снял с ветки узелок.