Алексей Феночкин - Серость. Про то, как будет

– Степан Иванович прикажете запрягать?

– Запрягай Николка. Три подводы запрягай. На ярмарку поедем.

Через полчаса у входа в торговый дом стояли три телеги с возничими.

– Трогай Николка. Я вас верхом догоню, дорогу знаешь.

– Хорошо барин.

И через минуту по брусчатке застучали копыта лошадей и колеса телег.

Степан Иванович был наследником губернского купца Тутыгина, чей род шел издревле. Отец его Иван Степанович умер рано, когда Степе не было еще и десяти лет. Умер нелепо, на строительстве больницы для умалишенных, построенной на месте старой полуразрушенной крепости, провалился под землю, вместе с телегой, на которой привез инструменты для строительства. Сверху на него упала лошадь придавив хозяина. Под землей оказались древние потайные сооружения в виде ходов и комнат, где не было никакой утвари и ничего ценного. Вытащив тело Ивана Степановича на поверхность, яму засыпали строительным мусором и землей. Так Степан остался на попечении своей матушки Изольды Гавриловны, кем в свою очередь был передан для обучения ученому мужу из Петербурга, находящегося в опале у императора и занимающегося воспитанием детей в богатых семьях. Андрей Львович души не чаял в мальчике и несмотря на небольшой оклад давал мальчику знания выходящие далеко за гимназическую программу. К восемнадцати годам Степан Иванович свободно разговаривал на пяти иностранных языках, изучал математику, астрономию, юридические науки, психологию и химию. И к смерти от непродолжительной болезни Андрея Львовича вырос в самостоятельную личность с передовыми взглядами, не признающими монархию и гегемонию правящего класса. К Двадцати годам Степан Иванович поклялся на могиле учителя следовать его учениям и стать достойнейшим из учеников. С болезнью матери все управление имуществом и делами, перешло в руки Степана. И он сумел преувеличить доходы торгового дома своих родителей на зависть злопыхателей и беду конкурентов. Жениться Степан не собирался и довольствовался тайными романами и интрижками с дамами из состава местной элиты. Несколько раз был за границей, где по слухам встречался с Пьер-Эжен-Марселен Бертло и самим Сигизмундом Шломо Фрейдом, после чего о нем заговорили как о необыкновенном человеке, способном читать мысли и чародействовать. Слухи Степан подкреплял множеством своих химических опытов, которые он проводил в своем поместье не далеко от города, подальше от чужих глаз, которые все же в виде дымов, полыханий и взрывов прорывались наружу. Степан любил одиночество за то, что мог погрузиться в свои мысли, но не мог оставаться один надолго, потому, что никто не отменял его обязанности по ведению фамильных дел, заботы об увядающей матери и руководства подпольной ячейкой революционеров. С недавних пор за ним следила тайная полиция в его поездках в Петербург, о чем его предупредил друг Андрея Львовича Антон Николаевич, которого он часто навещал после смерти учителя. Антон Николаевич помогал Степану знакомиться с нужными людьми в науке, в частности познакомил с Менделеевым, чьи работы вдохновили Степана.

Степан выехал верхом на гнедой кобыле со двора торгового дома, дав приказчику распоряжения, касающиеся работы в свое отсутствие и поехал в направлении тракта. Погода была по осеннему не радостная, безветренная и пасмурная. На ярмарке предстояло заключить договора на поставку инструмента, часть которого планировалось привезти на подводах. Дорога была неблизкой, предполагалось потратить полдня в седле. Но это была приятная поездка, в пути можно было подумать наедине с собой. Выехав за пределы города, Степан услышал топот конного разъезда. Военные двигались быстрее и вскоре настигли Степана, перегородив ему дорогу. Степан придержал кобылу.

– Степан Иванович Тутыгин? Спросил усатый ротмистер подъехавший следом за основной группой.

– Да, а собственно чем обязан господа? Спросил Степан Ивановичч.

– Вот и чудненько, просимс вас проехать с нами, отдайте поводья поручику.

– Но господа. Начал было возражать Степан и понял, что военные не собираются с ним торговаться.

– Если у вас есть оружие, сдайте его мне, обещаю сохранить его.– Продолжил ротмистер.

– И прошу вас Степан Иванович, не задавайте вопросов, я вам на них все равно не отвечу.

Не сказать, что бы Степан Тутыгин испугался, но сильно насторожился, связав арест со своей подпольной деятельностью. Разъезд двинулся в сторону больницы для психически больных, где погиб Иван Степанович двадцать лет тому назад.