Николай Громобой - «Cтарые морские волки» и другие рассказы

Но судьба неожиданно изменила их планы. Через два дня после собрания, плывя на юго-восток, они услышали артиллерийскую стрельбу. Подойдя ближе, но держась достаточно далеко, чтобы автоматически не стать участниками сражения, моряки увидели следующую картину.

Два фрегата были атакованы эскадрой, состоявшей из трёх линейных кораблей и одного фрегата. В исходе боя можно было не сомневаться. Оба фрегата держались лишь благодаря искусству своих капитанов. Постоянно лавируя, они как могли старались не сделать себя мишенью для смертельной артиллерии «линеек». Но стоит им потерять подвижность, они не продержатся и часа. Была в этом ещё одна странная деталь: линейные корабли и фрегат несли флаг Польши, а над двумя отбивавшимися от них фрегатами развевались совершенно разные флаги – над одним итальянский флаг, над другим пиратский «Весёлый Роджер». Но сражались они по одну сторону баррикады, как боевые друзья. Наши же друзья, отправляясь в плавание, подняли на своих кораблях (по совету капитана Густава) флаг Швейцарии, совсем не морской державы. Вряд ли кто мог предъявить на море какие-либо претензии к такому флагу.

«Непокорный» отсемафорил «Срочный разговор». Быстро прибыв на «Путеводную звезду-2» (суда держались в кабельтове друг от друга), Густав сказал:

– Я и мой экипаж приняли решение вступить в бой, как поступите вы?

Разговор шёл прямо на палубе, присутствовали Марфа, офицеры и матросы.

– Решение надо принять немедленно, – продолжил Густав.

Переговорив несколько минут, было принято решение ввязаться в бой.

– Капитан Густав, – вдруг вышел вперёд лейтенант Вознесенский, – идти напрямую – для нас героическая, но гибель, у каждой «линейки» в полтора раза больше орудий, чем у нас, вместе взятых.

– Что вы предлагаете?

– У меня есть план, дайте нам побольше ваших замечательных ядер. – И он весело улыбнулся, как когда-то весело улыбнулся его предок-кавалергард, когда вместе со своими товарищами ценой своей жизни проложил дорогу русской пехоте в битве при Аустерлице.

Между тем в сражении стали наступать трагические перемены. Итальянский фрегат, потеряв часть парусов и, видимо, часть экипажа, стал явно менее подвижен. Его товарищ пират, временами жертвуя собой, как мог прикрывал друга. Но долго так продолжаться не могло. Им срочно нужна была помощь.

Капитан Климент отвёл в сторону лейтенанта Вознесенского.

– У меня к вам есть предложение. Поскольку я не военный моряк, думаю, будет лучше, если на время боя командование судном перейдёт к вам.

Лейтенант на мгновение задумался и сказал:

– Хорошо. Я согласен. Мне приходилось драться и с турками, и с французами.

Капитан объявил о своём решении экипажу. Лейтенант принял корабль.

– Идти на сближение с флагманом полным ходом! Зарядить орудия! Женщинам перейти на правый борт.

Когда до флагмана оставалось не более трёх кабельтовых, он скомандовал, наводя сам одну из пушек:

– Поднять «Весёлый Роджер»! – и тут же: – Левый борт, залп!

И тут же левый борт исчез в облаке дыма, а палуба врага вспыхнула, как стог сена.

«Хороша же начинка в этих арбузах», – успел подумать лейтенант, выбегая на палубу и отдавая новый приказ.

– Крутой поворот налево! Женщин на левый борт.

И через несколько минут:

– Правый борт, залп!

– Есть залп! – отозвался его друг-итальянец.

После второго запылала верхняя орудийная палуба второй «линейки». Начали рваться картузы с порохом. «Ну с ними, пожалуй, всё», – подумал Вознесенский.

– Левый борт, приготовиться открыть огонь по третьей «линейке»! Женщин на правый борт.

«Непокорный» в это время добил первую «линейку» и, видя, что со второй покончено, бросился, как хорошая гончая собака на матёрого волка, на третью «линейку». Но третья «линейка», увидев, как лихо расправились с её подругами, огрызнувшись обоими бортами на «Путеводную звезду» и «Непокорный» и видя, что фрегат пустился наутёк, на всех парусах помчалась вслед за ним.

– Сигнальщик, новый приказ: «Прекратить преследование врага», – скомандовал лейтенант.

– Боцман, спустить шлюпки для спасения экипажей вражеских кораблей, – это была последняя команда лейтенанта Вознесенского в качестве командира корабля. Приказав это, он подошёл к капитану Клименту и, отдав честь, сказал: – Покорнейше прошу принять управление кораблём.

Капитан обнял его и сказал:

– А из вас мог бы получиться неплохой адмирал.

– Не судьба, – махнул рукой лейтенант.