Вера Словиковская - Фермеры под прикрытием

– Что же с этим сделать? – бормотал он себе под нос.

Ответ пришел неожиданно.

– Конечно, скорость вращения! Ведь нет других характеристик, к нажиму плата не чувствительна!

Эта идея настолько его поразила, что он кинулся к телевизору и начал проверять свою догадку.

– Хорошо, что старую плату еще не снял, – приговаривал он.

И действительно, от скорости вращения ручки зависело, кто главный персонаж на экране. Теперь он легко переключился на Антона и посмотрел значительный эпизод его жизни. Василий решил сделать несколько управляющих ручек на плате с различной чувствительностью, соединенных параллельно. В этот момент пришел Михаил.

– Привет! Как дела? – с порога спросил он.

– Лучше! Пойдем попьем чайку, и я тебе расскажу, – ответил Василий.

Пока закипал чайник, он изложил другу свою теорию. И рассказал про жизнь Антона, без особых подробностей и кратко, но всю. Антон родился в семье талантливого ювелира и продавщицы. Жили они, по тем меркам, очень богато, пока отца не обвинили в воровстве. Был суд, конфискация, и его сослали на Сахалин. Мать Антона уехала с мужем, оставив маленького сына с бабушкой, проживавшей в Воронеже, в небольшом доме. Хотя эта родственница была прописана в московской квартире, переезжать туда не захотела, даже из-за ребенка. Мальчик с детства привык к хорошей одежде и дорогим вещам, но пожилая женщина, работавшая вахтершей при заводе, ничем таким обеспечить его не могла. Сразу после школы Антон уехал в московскую квартиру родителей и начал самостоятельную жизнь. Поступил в институт, вечерами подрабатывал лаборантом. Михаил невнимательно слушал Василия, погрузившись в свои мысли.

– Но, если так, нужно не управляющие ручки ставить, а переключатель скоростей, как в машине коробку передач. Ну, не совсем так, но ты понял, – неожиданно прервал он друга.

– Точно, молодец! Отличная идея, – обрадовался Василий, пытаясь сломать сушку.

Через два дня «коробка передач» была готова. Ее апробация прошла успешно. Кроме того, Михаил предложил сделать переключение вперед-назад тумблером. Это нововведение тоже упростило управление машиной. Но шкаф всегда был точкой отсчета. И идей по поводу решения этой проблемы у друзей не было.

Смотреть чужие жизни оказалось очень увлекательным занятием, и следующие две недели друзья наблюдали, как начальник получил должность, как завязались отношения Антона с его знакомой Ольгой, и много другое. Ольга Михаилу не понравилась, карьеристка. Но это же не его девушка. Изучив жизнь нескольких родственников и соседей, друзья поняли, что это им неинтересно.

– Вот если бы ты мог показать мне жизнь Эдит Пиаф, например. Это было бы любопытно, а тут все одно и то же, – сказал Михаил, когда Василий позвал его посмотреть жизнь очередного соседа.

– Да, соседей, наверное, и правда неинтересно. Но можно составить родовое древо, например, и найти свои корни, – мечтательно произнес Василий.

– И что? Кому это интересно? Все мои корни в моей деревне. Я вообще, похоже, первый из родни, кто ее покинул. Вот теперь еще и Зоя приедет. Комсомолка! Будет поступать в вуз. И что тут интересного?

Василий настолько увлекся своей родословной, что круглосуточно сидел у «телевизора», перестал одеваться и выходить на улицу. Пиджак, висевший на плечиках, уже покрылся небольшим слоем пыли. На столе лежал большой лист ватмана, где Василий старательно вычерчивал древо. Сначала это были просто стрелочки с именами, но потом каждая ветка была тщательно прорисована и оформлена вензелями. Рисунок получался очень красивым. Михаилу стало скучно наблюдать за родственниками Василия, он иногда заходил узнать, как дела, и вытаскивал друга в гараж. Прошло уже два месяца. Василий бросил работу, и ему грозило выселение за сто первый километр за тунеядство. Во избежание этого он устроился на почту, на полставки, разносить утреннюю корреспонденцию. Перестал бриться, ел что придется, если вспоминал.

К Михаилу приехала племянница Зоя, чтобы поступить в институт. Она была активисткой с жизнерадостным характером, но ей везде мерещились заговоры и шпионы. Прожив всю жизнь в деревне, она не могла адаптироваться к большому городу, к постоянной гонке, в которой все нужно успеть. Институт был расположен в трех корпусах: два были в разных районах, а один даже за городом. Зоя, сравнивая кафедры, посетила каждый. Она очень уставала от большого количества поездок, но ей нравилось метро. «Каждая станция как музей. А еще там есть эскалаторы, это лестницы, по которым не нужно ходить, они едут сами. Я сначала боялась на них вставать, но уже привыкла», – писала она маме.