– Помолясь усердно Богу, отправляемся в дорогу!
Дружно жуя, мы ещё дружнее благословляли умение шашлычника и женские руки, не только приготовившие, но и собравшие эту снедь.
Я взирал на своего собеседника, мы ещё «выкали», хотя не были старцами. Мне 30, моему попутчику лет 35 по обличью. Почему-то не решался предложить перейти на «ты». Что-то в его наружности меня смущало, сам не мог понять, что именно. Ощущение было, что я его когда-то знавал и не могу теперь вспомнить. То ли он чересчур выхолен, то ли волосы уж сильно чернявы…
– Может, перейдём на «ты»? – уронил он совсем неожиданно.
– Безусловно, так было бы гораздо проще. У меня есть массажист, я её называю «брат Наташа». После начала курса массажа никак не мог перейти с ней на «ты». «Мы, люди, друг другу «выкаем», а к Боженьке-то «тыкаем», да! Мы же не говорим: «Боженька, дайте, пожалуйста, мне то-то… Боженька, сделайте, пожалуйста, мне это…» Нет, мы напролом!» – как-то сказала Наташа. С тех пор я стараюсь по мере возможности быть с людьми на «ты».
– Мудрая женщина твой «брат Наташа». А что это такое я вкушаю? Проведи со мной гастрономический ликбез, – предложил Константин.
Меня хлебом не корми, а дай свой народ похвалить, традиции, кухню. Есть такой грешок, как хвастовство. Никак не избавиться от него. Рассказал, что нашу пасту из пшённой крупы ЮНЕСКО внесла в десятку самых полезных блюд человечества, хотя немножко приврал, потому как ЮНЕСКО зачислила его в сотню, а я нашу пасту в этом списке на 90 мест вперёд передвинул. А хичины – балкарское блюдо. У балкарок искусство приготовления хичинов в крови. И про лакум, который Константин нарёк «пышкой без дырок», рассказал, что это наш второй хлеб. Я заливался соловьём, хотя из-за калорийности расхваливаемых блюд старался их не переедать.
– Кто ты по национальности? – спросил мой попутчик и улыбнулся. – На Кавказе ведь много разных «беков».
– Мы сами себя называем адыгами, но в мире нас знают как черкесов, – лаконично ответил я.
– Ясно.
– А ты? Кто ты будешь?
– Во мне много разной крови, поэтому можно сказать, что я человек мира.
«Тоже мне, наводит на себя загадочность», – подумал я.
– Слушай, друг, я не спал несколько суток, давай покемарю, ок?
– Да ради бога! А что так? Большая нагрузка на работе? Кстати, кем работаешь?
– Моё невысыпание не связано ни с какой работой. Просто у меня троюродный брат женился. Свадьба на Кавказе такая, что в гости не зовут, а приходят все, кто услышал: родственники, соседи, бывшие соседи, одноклассники, соседи соседей. В общем, все, кто знает семью, где случилось радостное событие. На деле же я работаю журналистом, везде подрабатываю, как могу, иногда и фотографом себя пробую.
За разговором улетучилось желание спать. Честно говоря, я был очень рад этому. Знал, что если посплю днём, то ни за что не засну ночью.
Константин был с газетами, разными журналами, а я достал из своей спортивной сумки книжку. Давно хотел её прочитать. Чтиво было немножко историческое, в то же время и фантазийное. Называлась она «А что, если бы…» Говорят, что история не знает сослагательного наклонения, но поразмышлять никому не возбраняется.
Попутчик бросил взгляд на обложку и спросил:
– Интересная?
– Я ещё не читал. Взял в надежде прочитать в дороге.
– А что бы ты сам поменял в истории? – неожиданно спросил Константин.
– Я не задумывался над этим, но некоторые события меня сильно удручают. К примеру, вехи, которые привели к гибели многочисленных людей, и те перемены, которые губительно сказались на развитии страны, повлияли на её целостность и могущество. Когда-то я смотрел документальный фильм о Сталине. Якобы он работал на царскую полицию. Он как-то убегал от преследования, добежал до развилки двух троп, повернул налево и был таков! У развилки сидел мальчик. Полицейские спросили у мальчика, не видел ли он, куда побежал дяденька. Мальчик, не моргнув глазом, указал в сторону, противоположную той, куда ушёл беглец. Полицейские ему поверили и двинулись в ложном направлении. Вот с тех пор меня и заинтриговала так называемая «альтернативная» история.
– А ты разве забыл, что судьбы предопределены?
– Предопределены наверняка дата рождения и дата смерти, а в промежутках есть рамадан, есть ночь предопределения, когда мы молимся и Всевышний может внести коррективы в Книгу судеб, – парировал я смело.
– Не понял, разве предопределение не значит, что уже до нашего рождения всё определено: что мы ни сделаем, ни скажем, как ни поступим?
Читать дальше