Василий Сахаров: Развилка

— Ну как же… Я слышал, что именно он стоит во главе СВР…

— Это не так. Иногда его выставляют на передний план, как громоотдвод, чтобы он к себе внимание привлекал. Но на деле он фигура на шахматной доске.

— И кто же этот таинственный игрок, который стоит хитроумные комбинации?

— Послужишь в МГБ и все узнаешь. Всему свое время.

Краснов замолчал. Обстрел прекратился и, оставив генерала дальше баюкать руку, я вышел из подвала и закурил.

Пыхнул папироской и задумался. С того момента, когда я, боец Красной армии, принял свой первый бой, не прошло и двух лет. А событий за этот срок столько, сколько иному человеку за всю жизнь не пережить. Судьба играла со мной, и вот ее очередной финт — в самом скором времени я окажусь в структуре МГБ Доно-Кавказского Союза. Хорошо это или плохо, сказать пока не могу. Смутно все, много странностей вокруг и тайн.

«Плевать, — подумал я, выбрасывая недокуренную папиросу, — живы будем, не помрем, нам бы день простоять и ночь продержаться, как писал советский писатель Гайдар».

На улице рев танкового мотора. Я решил, что это снова прорвались советские танки, и хотел схватиться за оружие, а потом спрятаться. Но оказалось, что танки наши, из механизированного батальона 1-й Кавказской казачьей дивизии. А впереди стандартный советский КВ-1, который был захвачен казаками в одном из сражений и снова поставлен в строй. Машина серьезная и грозная, а на ее броне сидел мой родственник Кондрат, который меня не узнал и, спрыгнув наземь, окликнул:

— Казак, где тут штаб армии?

— Здорово, дядька, — поприветствовал я его и шагнул навстречу. — Не узнал? Значит, быть мне богатым. Ты уже на месте, штаб напротив.

«Следует признать, что план моего противника Константина Георгиевича Рокоссовского, этого талантливого польского шляхтича, мог принести ему победу. Танковые и механизированные соединения 1-й гвардейской, 4-й и 5-й танковых армий, под прикрытием авиации, которая на участке Донского фронта временно завоевали превосходство в воздухе, рванулись на Котельниковский. Они ожидали встретить здесь румынские дивизии и вспомогательные разрозненные части. Сопротивление должно было быть незначительным и, захватив Котельниковский, советский военачальник планировал повернуть войска на северо-запад, выйти на Красный Яр, Цымлянскую, Чертковскую и Морозовск. А затем сдавить немецкую группировку в районе Калача-на-Дону клещами с трех сторон и полностью уничтожить. После чего уже никто не смог бы ему помешать овладеть Новочеркасском, Ростовом и пробиться к Азовскому морю.

Однако на пути советских войск оказались не румыны, венгры и охранные части Вермахта, а 1-я Русская армия, которая, несмотря на нехватку артиллерии и боеприпасов, неготовность некоторых солдат сражаться против соотечественников и отсутствие авиационной поддержки, остановила лучшие армии Донского фронта. Враг запнулся и потерял темп. В его тылах действовала группировка Ивана Никитича Кононова и парашютисты полковника Беринга. Без сомнения, в том, что 1-я Русская армия удержала свои позиции и не была полностью уничтожена, их огромная заслуга. Если бы не этот рейд и своевременная высадка десанта, Рокоссовский достиг бы своих целей. Но храбрость и решимость русских солдат, лихость и бесстрашие казаков, сделали свое дело. Мы устояли. Рейдовая группа нанесла противнику огромные потери, а войска, которые обороняли позиции вдоль Аксая Курмоярского, проявили выдержку и сдержали натиск танковых советских полчищ. А когда казалось, что положение безнадежно, офицеры штаба армии пошли в бой простыми стрелками и я был готов уничтожить документы, подоспела долгожданная помощь. К нам прорвались казаки и горцы: 1-й Кавказская казачья дивизия Шкуро, сводные подразделения 2-й Донской казачьей дивизии Быкадорова и черкесы «Дикой дивизии» Султан-Гирея. Немецкая авиация, наконец-то, смогла обеспечить нам прикрытие с воздуха, Котельниковский был отбит и советские войска отступили.

Тот день, 20-е июня, запомнился мне на всю жизнь. Городок разрушен. Кругом трупы и горящая техника. Из дивизий и корпусов поступают доклады об огромных потерях. Кругом дым и чад. Однако перелом уже произошел, и я вернулся к делам моей армии.

Под ударами немецких войск, 4-й танковой и 6-й полевой армий, советская оборона рухнула. К исходу дня танки генерал-полковника Эдгарда Рауса и гренадеры генерал-полковника Фридриха Паулюса ворвались в Самофаловку. А вечером следующего дня они захватили Ерзовку и Дубовку. Сталинград снова оказался в кольце. Три советских армии были окружены, и Рокоссовский стал готовить операцию по их деблокированию. Внимание обеих сторон оказалось приковано к Сталинграду, в районе которого разгорелось ожесточенное сражение, и для нас это было огромным благом. Советские войска нас не атаковали, немцы пытались не выпустить армии Рокоссовского из котла, а части 1-й Русской армии в это самое время, постоянно получая подкрепления, медленно продвигались к Волге.