Владимир Лазарев - Последняя история мира

Где-то внутри зазвучали знакомые с детства голоса. Неразличимые для других, они требовали, чтобы в них вслушивались.

«Тесно. Нам тесно здесь».

Что-то впилось в плечо. Его рвали, будто когтями.

«Выйди. Туда, за Границу. Мы выйдем с тобой».

Внезапное облегчение в груди. Доносится другой знакомый голос – но откуда-то извне, за тьмой.

– Эй! – обеспокоенный шепот сестры звучит совсем близко, и он громче церковного колокола.

Йонна повернул голову на звук и окинул девушку бессмысленным взглядом. Элен очень тонко чувствовала, что происходит в душах людей, и, как всегда, пришла на помощь своевременно, не дав брату провалиться еще глубже во тьму. В ее карих глазах отражались легкая обеспокоенность и участие. Вместо подбадривающих слов она лишь молча кивнула в сторону пирующих. Йонна посмотрел на Фила и Флэя – они были поглощены бессмысленным веселым трепом и передавали друг другу вино, о рыбаке никто больше не вспоминал. Они даже не заметили, как их друг ненадолго покинул компанию. Но Йонна не злился – одного их вида оказалось достаточно, чтобы вырваться из власти опасных размышлений. Безрассудство правило вечный бал в их головах. Они, безусловно, были душой этого отряда, и Йонна вдруг осознал, что это куда важнее, нежели та ответственность, что теперь лежала на нем. Пусть это и давалось им без труда, но именно благодаря своей животной радости и полному пренебрежению ко всем, кто стоял у них на пути, они когда-то и свели всю группу вместе, дали ей общую цель. Сами того не понимая, они освободили всех, кто пошел за ними, от той тесноты мира, которую ощущал каждый из их отряда. Они приняли Элен не раздумывая, зная о том, что она способна от скуки перерезать им горло во сне. Без малейших сомнений согласились путешествовать бок о бок с многословным и болезненно-задумчивым Йонной, который и предложил им вырваться из замкнутых стен Ойкумены. Их эгоизм делал невероятную, противоречивую вещь – заставлял делиться своей свободой.

Сомнения и страх бесследно исчезли. В стремлении к свободе друзья привели его к Границе, но это не сработало. Теперь он поведет их в самый центр Ойкумены, где вершится политика всех ее четырех городов, – к Башне.

Пока Йонна размышлял, Флэй расправился с первой рыбиной и был готов вернуться к рассказу о невезучем рыбаке:

– Так вот. Когда рыбак сошел с лодки, мы еще не знали, что с ним делать, – как-то не успели мы с Филом обсудить этот вопрос. Я подумал: раз уж Фил его выманил, пусть дальше сам и разбирается.

Фил согласно кивнул и перенял эстафету:

– Мы его довольно подробно расспросили обо всем. Отвечал он охотно, да толком ничего не рассказал. Диакон по сану, приплыл сюда якобы рыбы наловить. Мол, ближе к городу улов уже не такой. Решил, что мы идиоты, – Фил усмехнулся и толкнул своего соучастника локтем в бок.

– Да уж. Хоть бы табард снял, ей-богу, рыбак хренов, – согласно покивал в ответ Флэй.

– И тут, я так понимаю, всё? – приободренным голосом поинтересовался Йонна.

– Всё, – подтвердил здоровяк. – Ну, то есть, дальше сам понимаешь. Что с него еще взять было? Раз он к нам подплыть решился, то в Левиафане нас явно не ищут…

Йонна задумчиво покивал головой и, провернув мысль-другую в голове, спросил:

– А тело?

– Не переживай, – отозвался Флэй, весело подмигнув беспокойному другу, – мы с Филом знаем, как ты не любишь, когда мусорят.

Не заразиться веселым расположением духа этих беззаботных мясников для Йонны было невозможно. Конечно, Фил слишком охотно списывал Левиафан со счетов, но нагнетать обстановку Йонна уже не хотел. Он вновь незаметно для самого себя улыбался, а в его душе проснулась отступившая было уверенность в собственном деле. Вместо того, чтобы портить друзьям настроение, он, наконец, потянулся к своей невероятно аппетитной доле на сковороде и надолго замолчал.

К тому времени, как Элен выложила жариться последнюю порцию улова, выпивка так же подходила к концу, и друзья, весьма озабоченные таким положением дел, все же остались довольны происходящим. Размышляя, как лучше распорядиться остатками вина, Йонна пришел к единственно верной мысли, которую мгновенно перехватила его чуткая сестра:

– Осталось совсем немного, – приподняв бутыль, начала она. – Считаю, пора выпить за мертвых.

Мужчины, резко посерьезнев, одобрительно кивнули и стали ожидать дальнейших слов Элен.

– Совсем недавно нас было больше. Глупо скрывать, насколько каждый из нас скучает по тем, кто ушел. Жить, убивать, грабить и пить было куда веселее вдевятером, не так ли? – в этот момент грустная ухмылка отразилась на всех лицах вокруг костра.