Михаил Вержба - Олимпийское «дело». Современный детектив

Бажин отошел, чтобы отправить старшего лейтенанта Виталия Скороходова на дачу к маме убиенного, а Громов тем временем подошел к эксперту. На полу в большой комнате лежал молодой человек, широко раскинув руки. На его лице не было выражения испуга. В верхней части лба отчетливо виден кровоподтек. «Наверное, он знал убийцу, спокойно впустил в квартиру, не подозревая ничего плохого. А гость ударил молодого человека неожиданно. И тот упал навзничь, не успев оказать сопротивления», – отметил Громов.

– Привет, Саня. Что скажешь? – обратился он к эксперту-криминалисту Александру Богатыреву. Тот был ровесник Громова и вместе они служили в МУРе уже много лет.

– Привет. Картина, Витя, более-менее ясная. Полагаю, что убиенный сам впустил убийцу. Между ними был короткий разговор, после чего пришедший сильно ударил хозяина в голову. Судя по всему, чем-то тяжелым и тупым. Но умер он, ты удивишься, не от этого удара.

– А отчего же?

– От удара током. Вот, посмотри, видишь след, – И Богатырев приподнял рубашку убитого, обнажив синяк, величиной с коробку от сигарет. – Сердце не выдержало. Когда он упал, убийца приставил к области сердца мощный шокер.

– И когда его ударили?

– Между десятью и двенадцатью вчерашнего вечера.

– Серега, – окликнул Громов Бажина, а когда тот пришел из соседней комнаты, попросил рассказать о покойном.

– Человек работал в крупной строительной компании, называется «Олимп инжиниринг», руководил отделом организации работ…

– Стоп, – прервал его Громов. – Это же один из крупных олимпийских застройщиков. Если я ничего не путаю.

– Не путаете, товарищ майор. Виталик уже пробил эту фирму. Там такие деньжищи вертятся, скажу я вам. Вроде как люди опять гибнут за металл, – закончил Бажин фразу, напевая известный мотивчик.

«Ну, тогда понятно, почему Матрос засуетился. Представляю, сколько ему сегодня звонков было», – рассудил про себя Громов. А вслух он поинтересовался:

– По соседям кто пошел?

– Марина. Она уже минут сорок как ходит, – ответствовал Бажин.

– Марина, Марина… – вслух размышлял Громов. – А ты, Сережа, разведай, какие камеры в округе есть. Там магазин в соседнем доме, наверняка камера висит. Компьютер в квартире тоже изымите.

– Сделаем, Виктор Петрович, уже лечу. Еще будут ценные указания?

– В общем так, летучий опер. Я на службу, через пару часов встречаемся у меня в кабинете, обсудим план оперативных действий. Кстати, а что-то я никого из прокуратуры не вижу. Нешто им забыли сообщить, что человек погиб за олимпийские идеалы? Поеду, пока следователь не приехал.

Приехав в МУР, Громов первым делом зашел к начальнику.

– Ну что там с этим трупом? – спросил полковник, едва увидел Громова на пороге своего кабинета.

– Что ж вы мне, Николай Семенович, сразу обо всех нюансах не рассказали. Строитель-то у нас не простой. Он же в «Олимп инжиниринге» целым отделом руководил. Это вам не шараш-монтаж какой-нибудь.

– А я-то, старый пень, мог бы и сам догадаться, что пациент у нас с загадкой. Один звонок, другой. Да все оттуда. – И он ткнул указательным пальцем в потолок.

– Извините, товарищ полковник, а вы решили, что у нас теперь власть имущие так о каждом убиенном гражданине заботятся?

– Да нет, конечно, просто решил, что блатной парень этот. Мало ли, может, родственник чей-то. Короче, что думаете делать?

– Да что всегда делаем, то и в этом случае. Ребята пока на квартире работают, через два часа соберемся и прикинем, что да как.

– Докладывай в любое время. И чем чаще, тем лучше.

– Само собой. Не первый раз замужем.

– Иди уже, шутник. Что-то предчувствия у меня нехорошие. Сдается, очень скоро нам будет не до шуток. Это теперь твое личное дело, заруби себе на лбу. Или на чем хочешь.

Громов, неопределенно хмыкнув, покинул кабинет шефа и пошел к себе. Оставшись один на один со своими мыслями, он решил, пока подчиненные не собрались, прикинуть план дальнейших действий.

Обычно Громов умел быстро сосредоточиться на главном, отбросив все посторонние мысли. Но сегодня у него никак не получалось поймать нужную нить. Он почему-то задумался о будущей Олимпиаде, о Красной Поляне, на которой в последний раз был лет двадцать назад. Потом вспомнил информацию о масштабном воровстве на олимпийских стройках. Люди гибнут за металл… – напел он уже слышанную сегодня музыкальную фразу.

Но, в конце концов, майор взял листок бумаги, ручку и стал писать пункты плана.

Надо разузнать все о его работе. Связи. Рабочие, личные. Командировки. Личные поездки. Доходы. Счета в банках. Есть ли темные пятна в биографии… – записывал он.