Елизавета Тимофеева - Завтра будет солнечно. Том I

– Спасибо большое! – быстро прокричала она и отдала мне честь.

Надо было разбавить диалог светской беседой. А то как-то деревянно всё прозвучало, будто мы, как машины, просто вбили необходимые данные и разошлись по делам. Не было того живого диалога, который необходим при работе с людьми.

Мне жутко хотелось спать, после трёхчасового отдыха я не была готова сразу бросаться в омут с головой, и ничего оригинального мне на ум не приходило.

– А погода какая у вас наблюдается?

– 38 градусов уже четвёртый день…

Какой ужас… а ведь как хорошо быть в средней полосе России…

– Понятно… у нас такая же жара, уже третий день 14 градусов держится, всем не верится… Ведь мы так переживали эту холоднейшую зиму, а теперь настоящее лето в начале апреля…

Булан хотела ответить что-то остроумное и броское.

– Думаю, теперь мы сделаем рывок вперёд на следующие пять лет, худшее ведь уже позади. Мы все ждём вашего выступления.

Наверное, она хотела сделать мне как можно приятнее, но я не могу позволить окружающим даже возможности допускать, что всё худшее, что случилось, это предел, – ведь люди сразу начинают терять хватку и могут уже не быть готовыми к любому повороту событий.

– Нельзя думать, будто худшее позади. Если принять факт, что, не дай Бог, начнётся война, то народу легче будет принять картину разворачивающихся боевых действий, когда всё резко произойдёт.

В глазах Булан возникла паника, затем девушка потупилась. Замминистра индонезийского здравоохранения не общалась со мной лично, и ей тяжело слышать такие резкие высказывания на ровном месте.

– Вы так говорите, будто мы на грани военного конфликта, хотя показатели впервые такие высокие… – негромко проговорила она.

Меня не перестают умилять люди, которые в первый раз слышат от меня на пустом месте подобные вещи. Я нахожу, что человечество должно быть готово абсолютно ко всему, несмотря на то что внешне всё кажется абсолютно спокойным; и все те, кто со мной работают, знают о значении для меня бесконечных учений, которые были введены в обязательном порядке во всех республиках.

Я не особо стараюсь объяснять свою позицию, потому что те, кому надо – поймут всё по моим поступкам, а те, кто по определённым причинам понять меня не могут, – так и не поймут.

– Т. Булан, вы же сами прекрасно понимаете, что, если люди расслабятся и начнут жить как потребители, мир долго не протянет.

Булан молчит – понимает, что последнее слово должно быть за мной.

Поэтому отключаю связь я:

– Хорошего вам дня, держите меня в курсе «Маяка», до свидания.

– До свидания.

День обещает быть очень насыщенным. Все снова ждут от меня важных решений и помощи.

5:30

Созыв по плану пятилетки был назначен на 7:30 в Кремле. У меня оставалось чертовски мало времени, а дел сделать надо было ещё много.

Первым делом я позвонила помощнице из личного штаба, чтобы дать команду устранить неполадки.

– Алло, Крис, привет.

После первой фразы я поняла, что из меня на бедную помощницу вырвется огромный поток недовольства.

– Привет, Иголочка.

С того времени, как работаю в правительстве, я живу одна в двухкомнатной квартире, которая была получена от государства пожизненно за пост национальной важности.

Практически каждое утро я вскакиваю под чьи-то звонки на дальнозвон в Маленькой комнате, и утро начиналось для меня с беготни по квартире. В процессе приготовления завтрака, уборки комнаты и прочих бытовых обязанностей параллельно я выполняла дела по работе. И сейчас я зашла в Большую комнату, чтобы полить цветы.

В любой квартире я делила комнаты на Большие и Маленькие – с малых лет я привыкла, что в брежневках малометражные квартиры кажутся гигантскими; хотя, когда приходишь в Сенатский, оказывается, что квартиры – это какие-то коробки.

– Я не понимаю, чем занимаются эти дебилы в ведомстве. Вроде же все по-русски говорят? – Я поочерёдно лила воду на цветки и на время выполнения дел дальнозвон закрепила на плече, чтобы не отключать видеосвязь. – Я сразу обозначила, чтобы доступ прислали вместе с «Маяком».

Как мне ещё надо было им сказать? Да чем надо было слушать?

Когда три моих цветка были политы (орхидея Дмитрий, бамбук Евгений и кактус Сергей), я пошла заваривать чай на кухню, дальнозвон положила на стол.

Я не делала никакого современного чудо-ремонта, который получил у нас широкое распространение, – не было у меня индукционной плиты и подвесного унитаза; мне сложно было даже отказаться от газа, – и вот сейчас, делая чай, мелькнула мысль, как бы испечь пирогов.