Игнат Черкасов - Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга седьмая

– Вы кто такие…?

– Виновен.

Приговорив и ликвидировав на месте начальника тюрьмы, бойцы обыскали его кабинет и данные на компьютере:

– Нашел?

– Да, блок С, он как бы на ремонте.

– Конечно, вот же ж хитрая сука.

– Нахрена они ей?

– Плевать, главное, что нужны, а значит нам нет.

Подойдя к окну, боец подсветил лазерный указатель на автомате в сторону КПП в условном порядке и в условное место, после чего боец с КПП тем же способом оповестил группу наблюдения, которая подъехала на стоянку сразу после начала штурма тюрьмы:

– Вырубай.

Отрубив глушилку, боец связался с лидерами групп по связи:

– Доклад.

Первый – На позиции.

Второй – На позиции.

Третий – На позиции.

Четвертый – Жду клиента.

– Випы в блоке С.

Первый – Уже в курсе, как и зэки. Один из надзирателей хотел выторговать себе жизнь.

– И как?

Первый – Да как всегда. Они его послушали, уточнили, все ли он рассказал, а после прирезали. Что-что, а стукачей никто не любит.

– Следите за ними. Хоть шаг кто сделает на второй уровень, огонь без предупреждения. Вы наверху, они внизу.

Первый – Принял. Им пока не до нас, охрану режут.

Второй – Аналогично.

Третий – Та же фигня.

– Значит, пока ждем.

А ждали они главарей банд, старших этого сброда, которые, не желая рисковать, отсиживались в камерах под своей охраной, ожидая пока всю охрану тюрьмы не перережут. По плану главари банд должны были подняться на третий уровень к группам спецназа и сдаться, доверив свои жизни неожиданным союзникам, чтобы те, в ответ, доверили оружие их людям. Хоть плен своих лидеров и вызывал ненависть у зэков, но также он вызывал лояльность бойцам спецназа, которые планировали зэков использовать как пехоту или, проще говоря, пушечное мясо.

Зэки, которые ворвались в блок С, буквально взвизгнули от счастья, когда услышали женский писк за одной из двенадцати камер карцера:

– Тихо!

Определив примерное направление, два десятка зэков засуетились и начали открывать металлические окошки на дверях в карцер, чтобы найти свою жертву, которая от нервного потрясения пискнула, услышав толпу свободно разгуливающих зэков в коридоре:

– Она здесь!!!

– Я первый!

Вероника пришла в ужас, когда увидела в узком оконном проеме толпу уродов, что её уже начали пожирать глазами и заочно делить. Её охватила паника, и она забилась в угол:

– Нееет!!!

Кэти понимала всю нелепость своего поступка, как и то, что её все равно найдут, и закричала, тем самым обнаружив себя и разделив удар с Вероникой:

– Только троньте её, мрази!

Угрозу зэки даже не заметили, а вот ей очень сильно обрадовались:

– О! Еще одна!

– Пацаны, налетай!

Остальные десять заключенных, которые не походили на обычных зэков, были слишком забиты, чтобы хотя бы попытаться что-то сделать, кроме Нельсона, который их тупо начал оскорблять, давя на самые болевые точки любого преступника, начиная от неполноценности и кончая их цветом жопы, тем самым провоцируя их:

– Эй, Сладкий, а вот он твой.

Сладкий, тупая детина под полтора центнера, размером со шкаф, ухмыльнулся в соответствии со своим интеллектом и направился к камере Нельсона:

– Эй, Сладкий, ничего не забыл?

Тот пафосно отмахнулся:

– Я и сам справлюсь.

– Да знаю, что справишься, но ключ-то возьми.

– А, да, точно, спасибо друг.

– «Ну и дебил же конченный».

Связку ключей буквально разорвали зэки, которые все, кроме Сладкого сразу разбежались и буквально налетели на двери карцеров:

– Открывай быстрее!!!

Дверь в камеру Вероники открылась, а за ней чья-то мерзко улыбающаяся рожа, от чего её сразу затрясло и накрыло очередной волной истерики:

– Почему я не ушла с тобой!!!

– Потерпи, сладкая, сейчас уйдешь… Да не толкайтесь, дебилы! Я же дверь открыть не могу, идиоты!

Зэки отступили назад, а хитрожопый упырь, резко проскользнул и запер за собой дверь:

– Ах, ты сука, тебе конец! Какого…

Зэк повернулся к ВерОнике и дрожа от истерии посмеялся, повышая голос:

– Конец, конец, но потом, а сейчас!

Вероника – Ааа!!!

– Да, сука! Ори!!!

Дрогнув и ощутив какую-то слабость, зэк поднял руки к лицу, но они уперлись в лезвие катаны, что торчало из его глотки, превратив его собственный крик в жалкий предсмертный хрип. Перерезав всех у её двери в карцер, синоби недолго думая, открыл окошко и вонзил клинок ему в затылок. Идентифицировав цель, синоби закрыл окошко и переключился на остальных, которых уже резали на куски его братья: