Алексей Строганов - Пурпурный год. Книга первая

– Иди по лестнице, за папой, найдёшь его, – Тётя с поцелуем выпроводила Павлика на террасу.

Маруся разлила тесто по формам, примерила туфли Рафы – у них один размер. Лиза, как разбитая копилка, высыпала кучу вопросов. Рафа ответила вперемежку с рассказом о поездке к морю, соорудила себе передник из полотенца, начала лепить щучьи котлеты – оказывается, в одном из контейнеров Петя принёс готовый фарш; Лиза в восторге от её фиалкового аромата, и Рафа обещала:

– Завтра мне напомни, у меня в машине есть пробники. Через месяц ждём много новинок – обязательно тебе позвоню. Да, сразу и только тебе.

Лиза запрыгала зайчиком с огурцом в руках, но вовремя спохватилась, вернула профилю взрослый поворот.

Только одинокий мужчина у мангала смотрится естественно. Результат его труда благороден и востребован. Двое тоже могут дать хороший продукт, если один из них ничего не будет трогать руками. Группа из трёх и более способна изобрести миллиардный бизнес, поговорить о перспективах отечественного футбола, организовать переворот в небольшом островном государстве, но приготовить мясо ей будет крайне затруднительно. С мангалом должен разговаривать кто-то один. От первой зажжённой спички и до холодных углей.

Из троих друзей Пётр Фишер – признанный эмир мангала. Он колдует собственными ножами и обращается к Караганде и Андрею только с самыми незначительными поручениями, в исключительных случаях. Дон, в отличие от взрослых, пользуется доверием – ему разрешено подавать грушевые ветки.

Маленький столик заставлен мисками с крупно нарезанными овощами, ломаным хлебом, оливковым маслом. В центре бутылка с вином, бутылка с соком, стаканы приходится держать в руках, на четверых три плетёных стула, Поль здесь же, в позе философского ожидания на нагретой солнцем плитке. Петя отвлёкся от мангала, подошёл к столу поднять бокал или что-нибудь съесть, и Дон уступил ему свой стул, пересел на колени к отцу. По главной дорожке Маруся и Лиза прошлёпали в баню за Тётей, босиком, в одних полотенцах. Мужчины у мангала переглянулись, бокалы сами собой наполнились вином и соком: «Юным богиням слава!» Тётя погрозила Караганде кулаком, а в ответ раздался хор четверых: «Богине Богинь слава!» Тетя послала нахалам улыбку, зашла в баню помочь Рафе одеть распаренных малышей. Девчонки со смехом послали воздушные поцелуи. Поцелуй Лизы прилетел к Дону, а Марусин сгорел на полпути, сбитый мангальной искрой. Это было замечено всеми без исключения и сразу приобрело много смыслов.

Тем временем угли красиво выпустили последний огонь, пошли золотыми жилами по красно-серому, ножи и доски застучали, призвали своего эмира к дележу плоти. Караганда начал рассказывать недетский анекдот, и Дон навострил уши, но Рафа вышла из бани, отослала распаренных малышей наверх, в дом, завернула к мангалу. Караганда прервал рассказ, отреагировал молниеносно: опустился перед Рафой на одно колено, прижал правый кулак к сердцу, словно честь отдал, на тыльной стороне левой ладони преподнес гранёный стаканчик, наполненный по ободок: «По-суворовски?» Рафа на грубияна не взглянула, руками в карманах дотянула халат до верхней трети бедра, усмехнулась. От предложенного стула отказалась, сделала поцелуй мужу, у Андрея отобрала бокал с вином и пила одна маленькими глотками с паузами. Караганда пошутил словами насчёт непереносимости загорелых женских ног, и снова получилось грубовато. Петя предупредительно постучал шампуром по казану, но Караганду уже не остановить: про свисание женских пяточек, про их идеальные полукружья и гениальность изобретателя сабо получилось витиевато, но обезоруживающе красиво и смешно. Угли в мангале в знак одобрения добавили золота, мужчины зааплодировали, Рафа показала Караганде язык, с резким, совсем не детским разворотом, ушла. Дон от такого движения зажмурил глаза, втянул голову в плечи, но отец только посмеялся над ним. Взрослые выпили до дна, нескладно спели подобие оперной арии, потом встали в круг, положили руки друг другу на плечи, сдвинули лбы и пустились в пляс. Дона пролез в центр круга – кружиться на месте и хлопками в ладоши задавать ритм пляске. На верхней террасе выбежавшие малыши добавили шума, из бани через общую какофонию пробился женский хор, и только аромат готового мяса заставил веселье немного затихнуть. Поль всё это время дремал, уложив голову на передние лапы.

…

Терраса у дома – просто огромна. Маркиза закрыла ту её часть, где накрыт стол, восемь плетёных кресел и маленький диванчик для малышей. Шезлонги сдвинуты к перилам, к самому началу розария – их время придёт позже. Тётя во главе стола. Павлик, Машенька, Рафа. Лиза пропустила одно кресло, села права от Рафы, сделала поворот головы, показала взрослые серьги и элегантную заколку в волосах. Напротив, на «мужской стороне» только Петя – у него перелом носа ещё с армейских времён – в бане он не парится.