Алексей Строганов - Пурпурный год. Книга первая

В самой яме на старинном парапете две пары. Слева – бородатый мужчина и беременная женщина. Обоим за тридцать, в руке у бородатого файл с документами, клетчатая рубаха навыпуск прикрыла пивной животик. Пара справа – высокий длинноволосый парень и семнадцатилетняя красотка. Возраст своей любимой племянницы Андрей знал точно, и его не радовало, что она опять с этим летящим полунаркоманом, которого сестра называет Патлатым, с которым Андрей уже беседовал, содрал на левой руке кожу. Маруся пристёгнута к Патлатому наручниками, через него имеет отношение к беременной дамочке и к Бородатому, который среди них самый взрослый и, возможно, оппозиционер.

На беременной женщине кофта крупной вязки, серая длинная юбка, через плечо перекинута дамская сумочка из дорогой коллекции, а Маруся, его племянница, без сумочки, без рюкзака. Даже левое, свободное от оков, тонкое запястье грустит в одиночестве. Кто же тебя раздел, девочка? Не предусмотрено в конструкции топа племянницы место для паспорта, нет в длинных рукавах, подвязанных ленточками на кистях кармашка для электронных карт. Есть маленький голый пупок над пуговицей джинсов – и всё. Не первый сюрприз от Маруси, поэтому уже отмолотили дядюшкины пальцы по экрану телефона текст адвокату, улетела верному другу картинка. Адвокат всегда на связи, в курсе семейных проблем, имеет чувство юмора, доверенность на представление интересов и опыт вызволения Маруси из подобных ситуаций, поэтому его ответ лаконичен: «Двадцать семь минут». Надо подождать.

Людей прибавилось. Значит, прилегающие переулки ещё не перекрыты, и это не очень хорошо. Один квадрокоптер спустился в яму, в самый низ. Беременной, Бородатому, Патлатому – всем по три секунды дал на позирование, а перед Марусей завис надолго, умолял волосы с лица отбросить, в камеру улыбнуться. Девушка ответила взглядом в упор. В задних рядах вскрикнул оператор, выронил пульт управления. Летающая машинка круто ушла вверх, пропала за крышами. Те, кто в яму смотрел в этот момент, ахнули, зажмурились от двух сапфировых звёзд. Человеку долго смотреть на такое – болезнь глаз и сердца: что-то наступит раньше, а что-то позже. Сухонького старичка, что рядом с Андреем стоял, сильно обожгло. Крякнул старичок, распрямило, закачало его от густой забытой страсти, восхищённо-неприличное на выдохе хотел выдать, но вовремя осёкся, прикусил язык, закашлялся. Будьте здоровы, дедушка.

Зрителей уже сотни полторы. Нарочно их сюда гонят? Очень странно. Журналисты кучей, интерес их понятен – на Биржевой строят фонтан, а в середине августа в котловане нашли что-то археологически ценное. Общественность сделала громкое заявление, один из экспертов поддержал, и власть прислушалась. На строительные работы ввели мораторий, кто-то из самых высших, из безупречных, лично выступил гарантом сохранности черепков и фундаментов, но тут вмешались неизвестные личности. Померещилось им, что в первую сентябрьскую ночь вся архитектурная ценность из ямы будет вывезена прямо на свалку. И это после выданных гарантий, на фоне абсолютной безупречности и по-крымски жаркого лета. Ну, что тут скажешь, дикари…

…

Охрана Минфина опустила жалюзи на окнах первого этажа. Двое молодых парней подкатили и бросили у ограждения женщину в инвалидном кресле. Из центра толпы истерично закричал мужчина в коротких брюках с крохой на руках. Квадрокоптер низко прошёл над головами, приземлился в тылу для замены аккумулятора. Беременная в яме дёрнулась, вся четвёрка исполнила короткий танец в поиске равновесия и едва не свалилась с парапета. Над Биржевой ахнул нервный выдох, поднялся выше крыш, улетел в облака, потревожил Солнце. Оно из любопытства заглянуло в яму, ничего интересного не нашло, брезгливо отдёрнуло лучи, но тут Маруся хлопнула ресницами, и лучи вернулись, прилипли к её голым плечам, напитались от волос тяжёлым золотом, разлетелись по окнам домов, заметались звонким эхом по площади:

– Давай играть!

Маруся только плечами повела.

– Нет? А чего ты с этими, серыми?

Маруся не ответила, указала взглядом на правую руку.

– Это? Сейчас уладим, – Солнце провело особым лучиком по обручу наручника, подсветило простую железку, подмигнуло Марусе и залегло на облако – так подглядывать удобнее.

…

Пунцовый румянец на щеках племянницы заставил Андрея кусать губы. Пожалуй, не будем ждать адвоката и в милицию мы сегодня не пойдём. Мы сейчас сами всё уладим, пока небо чистое от квадрокоптеров, тем более что наручники не электронные, а блеснули простой железкой. Очень кстати оказались рядом две дамы-иностранки с пышными причёсками. Андрей задел плечом ту, что с натанцованными икрами, извиняться не стал – улыбнулся очаровательно. Второй, у которой в волосах забор из невидимок от виска до затылка, сказал что-то весёлое по-английски, выслушал ответ с испанским акцентом, изобразил удивление, коснулся плеча, сделал вид, что не решился продолжать, оставил даму в покое. Из газели МЧС незаметно набрал полдюжины гибких замков, вроде велосипедных, надел на шею бейдж с фотографией, подошёл к оранжевым комбинезонам, заканчивавшим установку ограждений, и с ходу озадачил, не дал рта раскрыть:

Читать дальше