Валерий Цуркан: Рождественский квест

Вот будет жуть, если там никого нет. В жизнь не найти эту гребаную рукопись в большом архиве. А время-то уже поджимает, пора возвращаться домой.

Сергей прошёл половину коридора, когда слева от него вдруг распахнулась дверь и в ней показались двое солдат. Узнал их, это были те электрики, что таскались здесь с кабелем. Они так же были увешаны пассатижами, кусачками и мотками изоленты. Резиновые перчатки до локтей говорили о том, что напряжение, с которым работали электрики, могло быть нешуточным. В руках они держали толстые кабели с клеммами-пиками на концах. Вид у обоих был такой, словно они идут на голгофу, а в руках не электрокабели, а кресты, на которых их должны распять.

Пока Крутояров сообразил, что сейчас произойдёт, было уже поздно. Солдаты заверещали, как дикие зайцы, и бросились на него с кабелями, как с винтовками наперевес. Сергей выстрелил и попал в одного из них, но тот по инерции пробежал ещё несколько шагов. Те самые шаги, которых ему как раз и не хватало. В последний момент Крутой попытался нащупать генератор, но не знал, где он находится. Даже вроде нащупал, но отключить не успел. Не успел. А ведь он так боялся электричества и знал, ведь знал, что электрошок может лишить его способностей чувствовать механику. Клин клином вышибают.

Одна клемма прижалась к автомату, вторая коснулась кисти. Сергея сильно тряхануло. Подбросило. Обожгло. Ослепило.

Он упал, его выгнуло дугой. Запахло жареным мясом. На какое-то мгновение отключился, но вскоре пришёл в себя. И ощутил во всём теле такую лёгкость, какой отродясь никогда не бывало. И понял, что удар током не отнял у него чувство механики, а одарил ещё одной способностью.

Медленно оторвался от пола и взлетел под потолок. «Ого, — подумал он. — Вот здорово! Я теперь ещё и левитировать могу. Я теперь реально Ариэлем стал. Ну всё, забираю рукопись — и домой!»

Мгновение спустя его астральное тело, отделившись от физического, прошив потолок, улетело в чёрное небо. В самый последний момент Сергей сообразил, что произошло, и запоздалая мысль пронзила его: «Не успел я рукопись найти!».

Игорь Иванович сидел в своём кабинете. Не повезло. Погиб Крутояров. Говорят, что его током убило, поджарило как поросёнка. И рукопись он не добыл. Когда он вернулся, при нём, вернее, при его трупе, обнаружили только дневник писателя, и какую-то листовку. В отдельном пакете ещё лежали вещи Крутоярова. Шмотьё какое-то, телефон.

Незнамов разгладил на столе листок и прочитал название. «Тайный фронт». И вспомнил, что ему рассказывал отец. Про то, как умер от голода Беляев, как через пару дней фашисты поймали верстальщика. Он тогда пацан ещё совсем, чудом избежал гибели.

— Знать бы, откуда у Крутоярова эта листовка оказалась, — задумчиво сказал Игорь Иванович.

Он взялся за дневник. Дневник был начат в сорок первом году. Двадцать третьего июня. Дневник, это, конечно, хорошо, но не то, совсем не то, чего хотел Игорь Иванович. Он верил, что Беляев обладал даром провидения, и только рукопись, о которой говорил отец, могла это доказать.

Он пролистал несколько страниц. Лето 41-го, оккупация Пушкина, осень, суровая зима 1941–42 года. Февраль… Март…

Игорь Иванович вскинул голову. Какой ещё февраль? Какой март? Ведь Беляев умер в январе!

Он лихорадочно перевернул несколько страниц. Сталинградская битва, битва на Курской Дуге, форсирование Днепра, освобождение территории СССР, шествие по Европе, разбитый Берлин и красный стяг над Рейхстагом. Всё это было написано в виде дневниковых записей, до января 1942 года повествование от имени писателя, а потом уже как-то отстранённо. А ведь и правда, пророком он был.

— А ведь достал Крутояров рукопись, — Игорь Иванович закурил сигарету. — Надо его мать найти, деньги ей передать.

Поднялся, открыл бар, взял бутылку «жатецкого». Ему стало тоскливо. Он понимал, что матери Крутоярова деньгами не помочь, сына не вернёшь.

Открыл пиво, сделал глоток и стал вдумчиво читать рукопись. И вдруг в телефоне Крутоярова сработал будильник, голос солиста «Агаты Кристи» вынес вердикт:

Там где подвиг там и смерть

Вариантов сука нет

Вариантов сука ноль

Кто-то предал

Кто-то свой.