Роман Галкин - Рекрут

– Так кто ж ты таков? – прервал раздумья голос, пристально разглядывающего его подпоручика.

– Денис Сомов, – ответил парень, подражая поручику. – Потомственный инженер, призывник Губкинского Районного Военкомата в чине рядового.

Офицер молча переваривал услышанное, нервно теребя себя за щегольские усики.

– Слушай, подпоручик, – обратился к нему Денис, – честно говоря, я нихрена не помню, что со мной произошло, и как я сюда попал. Я бы даже сказал, вообще нифига почти не помню свое прошлое. Ты не будешь против, если я задам несколько вопросов, которые, возможно, покажутся тебе странными?

– Наверное, ты родом не из наших мест, ибо говоришь много странных слов, хоть и понятных по смыслу, – задумчиво проговорил подпоручик Василий и кивнул. – Ну, задавай свои вопросы.

Денис сделал глубокий вдох, будто собирался опорожнить полный стакан водки, и задал первый вопрос:

– О какой императрице, поссорившейся с Европой, ты только что говорил?

– Окстись, Дионис! – отпрянул от него подпоручик. – Это сколько ж надо выпить, чтобы запамятовать ту, кто правит нами волею Божьей?! Нешто ты не помнишь имя Императрицы Российской Ольги?!

– Мда, – пробормотал Денис. – Ты, Василий, просто не сталкивался с соцсоревнованиями, а то, может, и собственное имя забыл бы.

– С кем не сталкивался?

– С соцсоревнованием, – повторил парень. – Только не спрашивай сейчас, что это такое. Я тебе потом как-нить объясню. Скажи лучше, какой сейчас год?

– Мда, – покачал головой Василий, – видать, лихое это дело, енти соц… соц…

– Не поминай лихо, – прервал его Денис. – Так какой год-то?

– Так знамо какой, семь тысяч двести двадцать первый.

– Фигасе! – присвистнул ошарашенный попаданец.

– Господин поручик, – обратился подошедший солдат. – Каша готова, извольте отобедать.

– Пойдем, Дионис, – позвал Василий, поднимаясь. – Не знаю, к какому кушанью ты привык, но у нас еда хоть и простая солдатская, да зато сытная.

Денис с аппетитом уплел миску пшенной каши, в которой попадались приличные кусочки сала. Правда, запивать пришлось пустым кипятком в прикуску с горбушкой ржаного хлеба. Поблагодарив за еду, он направился к тому месту, где на ветке сохли носки, думая поразмышлять в тени кустов об увиденоом и услышанном, а если удастся, то и вздремнуть.

Однако, подождав, пока солдаты и мужики ополоснут в ручье посуду, подпоручик поднял всех в путь. Хоть и собирался он задержаться для расспросов странного человека Диониса, но поддался Гришкиным уговорам перенести это дело на вечер.

– Поспешай, хлопцы, – прикрикивал гарцующий на кобыле рыжий. – Коли до Колодезного не поспеем, будем в чистом поле ночевать.

– Дык, за вотем леском хутор Кузьмы одноногого, – показал на далекую полоску деревьев белобрысый парень, тот, что кашеварил у мужиков. – Там и заночевать есть где. Двор здоровый.

– Ить, ты рано чтой-та на ночлег собрался, – съязвил рыжий. – Может, тута прямо и ляжем ночевать, а? Чего ноги бить-то? Чай, служба подождет, а?

Часа через полтора, миновав редкий лесок, путники действительно увидели несколько обнесенных невысоким частоколом строений. Вокруг частокола расположились прямоугольники огородов, обозначенные жердяными заборчиками. Ручей рядом с хутором был перегорожен земляным валом, благодаря чему образовался небольшой прудик, в котором виднелись белые точки водоплавающих птиц.

– Чой-та за крики там? – произнес Гришка, когда подошли к хутору ближе. – Как будто дерутся.

– Может, перепились и лупцуют друг друга? – предположил подпоручик.

– Не-е, – подал голос белобрысый. – У одноногого с ентим делом строго. Он пьянство на дух не переносит.

От хутора послышался истошный женский визг и тут же резко захлебнулся.

– Никак Матрена кричала? Чегой-то там творится? – тревожно сказал белобрысый. – Может, шибче пойдем, а? Может, там чего неладно?

– Бегом марш! – крикнул подпоручик. – Гришка, за мной!

Стерлин пустил лошадь в галоп, рыжий поскакал за ним. Пешие солдаты и мужики перешли на бег. Отставший Денис пожал плечами и припустил следом. Бежать в кроссовках было легко, и он быстро обогнал мужиков и поравнялся с солдатами, обгонять не стал и затрусил рядом. Так и вбежал за частокол вместе с ними. Увиденное там заставило остановиться.

Сразу за воротами частокола в луже крови лежал чернобородый мужик. Его руки и ноги были раскинуты в стороны, будто бы он улегся загорать. Вместо одной ноги ниже колена деревянный протез. Шея перечеркнута ужасной кровавой раной. Кровь уже почти вся вытекла, обнажив страшную рану. Рядом валялась переломанная надвое рогатина.