Роман Галкин - Рекрут

– На месте стой! Целься!

Уже отчетливо различимы перекошенные злобой лица всадников. Глаза слепят отблески в взметнувшихся клинках. Уши режет пронзительный визг, издаваемый крымчаками в боевом запале.

– За-алпом пли!

Передних всадников вышибает из седел. Гнедая лошадка на полном скаку спотыкается и, выбросив седока, кубарем накатывается на подпоручика, подминая его под себя.

Вздыбившиеся от залпа лошади и выпавшие всадники заставляют остальных крымчаков разделиться и обойти встретивших их стрелков стороной.

Денис перезарядил ружье с какой-то спокойной неспешностью, выстрелил в первого приглянувшегося всадника из тех, что бесновались вокруг, и достал из сумки новый патрон. Действия были автоматическими, ибо в этот момент он уже не думал ни о чем. Разум освободился от ненужных суетливых мыслей, решительно отринув их назойливость и позволив телу жить самостоятельной жизнью.

Парень не видел, как один за одним гибли под татарскими саблями его товарищи.

Не видел, как катался по земле Георгий, сцепившись в смертельных объятиях со здоровенным крымчаком, сдернутым с лошади. Перезарядив, он снова вскинул ружье, но оказавшийся перед ним враг поднял лошадь на дыбы, заслонившись от выстрела. Животное сделало скачок на задних ногах, и его огромная туша накрыла попаданца, сбив и вышибив сознание.

А в это время две казачьи сотни, возвращающиеся в родные края из дальнего похода и догоняющие опережающих на сутки товарищей, наткнулись на оставшихся за пригорком девушек. Нюрка, широко улыбаясь молодцеватому есаулу, бойко, но путанно объясняла, кто они такие есть. А дозор уже узрел кипевшую впереди битву, и спешил сообщить о том командиру.

– Р-рота, подъем!

Денис вскочил было на ноги, но резкая головная боль уронила его обратно. О, Боже! Что с ним? Он жив? Казаки порубали крымчаков?

– Вставай, чувак, проспишь последний день гражданской жизни! – тормошил его кто-то.

С трудом удалось открыть глаза. Лучше бы не открывал. Не увидел бы рыжего черта. А разве черти рыжими бывают? И почему у него так много рогов? Денис несколько раз моргнул, взгляд постепенно сфокусировался, и черт превратился в улыбающегося Димку. Его шевелюра, и так вечно торчащая в разные стороны, сейчас топорщилась отдельно скрученными то ли рожками, то ли лучиками. Физиономию густо покрывала рыжая щетина. Пожалуй, если сильно впечатлительный человек увидит спросонья такую рожу, то легко может заполучить инфаркт.

– Димон? – все еще не верил собственным глазам Денис. – Ты? Ты тоже сюда попал? Казаки победили? Что со мной?

– Какие казаки? Я победил в соцсоревнование, – радостно сообщил Димон, тыча пальцем в висящий на его груди значок. – Ладно, вставай давай.

Превозмогая головную боль, Денис сел и огляделся. Он был в собственной квартире и сидел на собственном диване. Так это что получается? Все вот это вот… привиделось в пьяном бреду?

– Эй, чувак, очухивайся скорее. Нам пора выдвигаться!

– Куда? Зачем? – бедолага никак не мог прийти в себя от осознания реальности.

– Эй, Дэн, не тупи, – Димон тряхнул так, что парень застонал от шибанувшей в голове боли. – Я уже позвонил Сэму. Он нас ждет. Давай, глотни пивка и покатим.

Снова открыв глаза, Денис увидел перед собой руку, держащюю стакан с янтарной жидкостью, пузырящейся прохладными шариками газа. С кряхтением приподнявшись, выхватил из Димкиной руки стакан и с жадностью приник к нему.

– Во! – односложно одобрил его действие приятель.

– Ни к какому Сэму я не поеду, – решительно заявил Денис, опорожнив стакан и снова откинувшись на диванную подушку.

– Ты что, совсем офигел? В армию захотел?

– Ага, ты не поверишь, Димон. Я действительно хочу в армию. Но сперва я хочу под душ.

– Это чо? – проводил его ошарашенным взглядом приятель. – Водка что ли паленая была?

А Денис, зайдя в ванную и скинув футболку, не менее ошарашенно разглядывал перечеркивающий его грудь тонкий шрам. Рука непроизвольно потянулась к щеке, которую тоже украшал небольшой шрамик…

Димон сидел на диване, разглядывая окружающее пространство через в очередной раз наполненный пивом стакан, когда в комнату ворвался полуголый приятель.

– Ты чего? – воззрился на него сквозь янтарную жидкость рыжий.

Не обращая внимания на друга, Денис сел за стол и принялся что-то рисовать маркером на выхваченном из стопки чистом листе.

Заинтересовавшись, Димон встал, чтобы взглянуть на художества приятеля. Тот рисовал какие-то на первый взгляд хаотичные линии. Вдоль линий появились надписи: «дорога», «тропа», «балка», «родник», «река Донец». Заштрихованные квадратики обозначились, как «сгоревший хутор». Нарисовав три домика у реки, Денис подписал: «Масловка». Затем появились надписи «мост», «обрыв», «вход в пещеру». От «входа в пещеру» потянулась пунктирная линия к «балке» и закончилась крестиком с надписью «клад».