Валерий Большаков - Супердиверсант Сталина. И один в поле воин

В ночь на 1 июля Судоплатов приказал выдвигаться к полевому аэродрому в Чаусово, что под Первомайском. Доехали на последних литрах бензина. Один из «Опелей» заглох, пришлось «Ганомагу» брать его на буксир.

Щедро заминировав машины, партизаны оставили их дожидаться прежних хозяев.

Поздно вечером началась «обратная амбаркация». Партизаны разожгли три больших костра, выложив их треугольником, и стали прислушиваться к тревожной тишине.

Румыны, увязавшиеся было за отрядом на правом берегу Южного Буга, получили отлуп и не показывались.

Павел усидеть не мог – ходил и ходил. Оставаться в Первомайске было опасно – уже не хватало оружия, подходили к концу патроны, люди были измотаны, многие – ранены.

На штабе было решено, что все свое оружие, остаток патронов и гранат они передадут группам Кравца и Вайсмана, а сами…

– Летят! – перебил мысли крик «слухача». – Летят!

Украинская ночь была тепла и тиха, так что мерный гул самолетных моторов различался отчетливо.

– Побольше соломы в костер! Живо!

Костры вспыхнули еще ярче, и вот, казалось, над самыми головами пронеслась огромная тень ТБ-3, обдавая рукотворным ветром, запахом бензина и горячего металла.

А вот и еще один гигант, приминая траву колесами в рост человека, прокатился по полю. Третий, четвертый…

– Трошкин! Кричевцов! Медведев! По самолетам!

Пожав руки «провожающим» – бойцам из «Партизанской искры», Судоплатов сказал, широко ухмыльнувшись:

– Скоро встретимся!

На борт «туберкулеза» он попал последним. Усевшись на тощий «сидор», Павел прислонился к борту. Нет, не расслабился. Рано.

Тихоходный ТБ-3 не скоро одолеет земные просторы.

Партизаны переговаривались:

– Ларин, чего такой серьезный?

– Первый раз лечу, однако.

– Да ну? А ты ж сам говорил, что тебя вывозили в тыл на самолете!

– Так я ж тогда раненый был, не помнил ничего.

– Тоже верно.

– Ох, и погуляли мы…

– Да… Есть что вспомнить!

– А Шорин тут? Колька!

– Т-тут я…

– Гильбурд что-то говорил, да я не понял. Ранили «Голованыча»?

– Не-е, он неп-пробиваемый.

– Сволочи эти немцы! Сколько народу положили – ужас…

– Не ругай немчуру. Они хотя бы по-честному напали, нас бьют, мы им сдачи даем. А вот англичанка… Вот та – подлюка. Вечно они подзюкивают кого-то, чтоб нас – чужими руками!

– Во-во! Я, когда в Кара-Кумах служил, басмачей гонял. А кто их вооружал? Кто золотом платил, чтобы наших вырезали? Англичане!

– Ничё… Немцам надаем, прижмем и англичан…

Самолет задрожал, рокот моторов заглушил голоса. Покачиваясь, потряхивая свой хрупкий груз, ТБ-3 прокатился, разогнался, и – у-ах! – взлетел.

Мерно шинкуя воздух лопастями винтов, самолет набрал высоту, лег на курс.

Проползла под крылом невидимая в ночи земля, заблестел под луной лиман, и вот только море стлалось понизу.

Перелет прошел спокойно – ни зенитки не долбили, ни «мессеры» не гонялись. Все четыре ТБ благополучно сели на аэродроме близ Севастополя.

В Управлении НКВД, куда Павел явился, его уже ждала шифротелеграмма:

«Андрею.

Благодарю за службу. Вылетайте в Москву первым же бортом.

Павел»

Из записок П. А. Судоплатова:

«Не буду детально говорить о событиях, происходивших в 1940 году в Латвии, Литве и Эстонии. Но хотелось бы отметить главное – наши войска вошли туда совершенно мирно, на основе специальных соглашений, заключенных с законными правительствами этих стран. Другой вопрос, что мы диктовали условия этих соглашений, и не без активного участия нашей дипломатии и разведки.

Надо сказать и о том, что вряд ли нам удалось бы так быстро достичь взаимопонимания, если бы все главы прибалтийских государств – Улманис, Сметона, Урбшис и Пятс, в особенности латышское руководство – Балодис, Мунтерс, Улманис – не находились с нами в доверительных секретных отношениях. Их всегда принимали в Кремле на высшем уровне как самых дорогих гостей, обхаживали, перед ними, как говорится, делали реверансы.

Существенную роль сыграли и наши оперативные материалы, особенно для подготовки бесед Сталина и Молотова с лидерами Литвы и Латвии Урбшесом и Мунтерсом.

Мы могли позволить себе договариваться с ними о размещении наших войск, о новом правительстве, об очередных компромиссах, поскольку они даже не гнушались принимать от нашей резидентуры и от доверенных лиц деньги. Это все подтверждается архивными документами. Таким образом, никакой аннексии Прибалтики на самом деле не происходило.