Владлен Щербаков - Законопослушный гражданин

– Татьяна, ты сама знаешь, почему был разыгран Крымский сценарий.

– Да знаю! – Блондинка стукнула кулаком по приборной панели. – Но неужели нельзя было по-честному сказать: «Вот мы жили хорошо, было время и деньги построить частную экономику под контролем государства, но вы не захотели поработать, все по Турциям-Египтам промотали. И мы совершили ошибки. Поэтому теперь придется ужать расходы и поднапрячься, потому что цены на нефть снизились». Тогда бы и с миром не поссорились, и пережили эти года без вот этого всего! Нет, надо было выдумать «Крым наш» и «Новороссию», и нормальную реакцию мира на аннексию и стрельбу по гражданским самолетам выдать за причину всего пиздеца! Крым с распятыми мальчиками надоел, теперь в Сирии писями с американцами стали мериться. На Кавказе свой ИГИЛ пальцы гнет, а в Сирии ихний Янукович майдан не может разогнать, помочь надо. Вот ты все про Сирийские командировки отмалчиваешься, а скажи, как там на самом деле? Может наша армия воевать?

– Все не так как по телевизору. Правду не покажут и не расскажут, и это правильно. А воевать армия умеет, только…

– Что только?

– Только не будет.

– Вот, значит, правильно я думаю, это тебе не сорок первый год, помирать за какого-то Асада дураков нет.

– Эх, Танюша, дураков в стране много, денег мало.

Валера помолчал, затем зафонтанировал словами:

– И не дураков даже – дурость превратилась в норму. Народ деградировал: отрицательная селекция, понимаишь!. Это во всем видно, чего ни коснись. Пословицы, поговорки похабно-блатные: «не на*бешь – не проживешь», «от работы кони дохнут», «работа – не волк». Сама речь, постановка вопроса: в каком еще языке возможен такой ответ: «да нет наверно». Вот отсюда все и идет – слова для народа что мусор, никакой ответственности. Поэтому и куча всяких бумаг для подстраховки, бюрократии всякой. Когда в нормальных странах просто стукнули по рукам – договор, который дороже денег, заключен. Отсюда и ответственность соответствующая. Те же фильмы про ковбоев: какая у них дуэль – стоят двое, на поясах револьверы, руки на виду, как у одного рука полезла в кобуру, все – они в равных условиях, обратного пути нет. В России как было бы – полез, отдернул, еще и со смехуечками, вот на*бал, ха-ха. Хотя пастух в России с револьвером – даже представить невозможно!

– Все здесь шиворот-навыворот, – тихо, как про себя, продолжал Валера, – подмена понятий ради оправдания рабской сущности. И зависть к богатству, да что к богатству, к простой сытости: здесь же как, если толстый, значит богатый, сильный… Добрый, епт твою мать! А привычка семечки лузгать! В какой еще стране семечки лузгают? От голодухи все, лишь бы жевать что-нибудь.

– «Добрый». – тихо повторила Татьяна и чуть не взвизгнула: – Здесь доброта признак слабости, а слабость ух как любят! По-своему, по росиянски! Добрый – не обижаешь, значит, боишься обидеть, а раз трус, уважать тебя нельзя, значит, тебя надо обидеть.

Валера бросил взгляд на женщину.

Татьяна смотрела перед собой и как будто продолжала речь водителя-охранника-любовника:

– Думаешь, почему русские так сирых и убогих любят? Себя они любят, рабские души! Импонирует чмошникам, что есть людишки еще хуже живущие. Отсюда и лучшая радость – злорадство! Поэтому и новости все о плохом смакуют, других новостей, впрочем, не сообщают, что и неудивительно: кому интересно о хорошем знать, а вот когда с другими плохо – заболел, умер, разорился – вот для плебса развлечение. На самом деле тешат свои тщеславные душонки. Тщеславие здесь вообще запредельное – выкладывают на обозрение свое нижнее белье в социальных сетях, матом друг друга обкладывают, зная, что им ничего не будет за слова. Хотя как обкладывают: про чеченов чуть не так вякнут, сразу извиняются, размазывая сопли по монитору – знают, бородачи могут не полениться и найти, едальник начистить, башкой об асфальт стукнуть, а то и продырявить насовсем. Вот их уважают и скоро ой как полюбят! Портреты носить будут героев России. Какой еще народ так любит своих палачей – Ивана Грозного, Сталина? Какой еще народ заклинает: «Нам нужна сильная власть!» Все от чмошности той же – если тебя пиз*ит и соседа, а ни у тебя ни у соседа нет смелости взбунтоваться, значит, надо боготворить того, кто пиз*ит!

– «Мы-мы!» Зомбируют народ георгиевскими ленточками: «мы можем повторить», «мы помним», мы… мы… чтобы серая масса мычала, чтобы все думали одинаково, а массовым сознанием рулить и дешевле и приятнее. А умных-разумных, честных и работящих власти не надо! Те ведь и осознать свою значимость могут, индивидуальность! А отсюда и до вопроса к власти недалеко: а ты кто такой, чтобы так *уево всем руководить? А здесь кто вообще работает? Страна таксистов, продавцов и охранников. Все друг другом управляют, бумаги возят из одного управления в другое, торгуют китайским барахлом, это же барахло сторожат.