Олег Быстров - Диверсантка (СИ)

И отвлёкся - все мысли рейхсфюрера, как и многих других военачальников Третьего рейха, сейчас занимал Сталинград.

«Надутый индюк! - зло подумал Бруно. - Все они такие в Берлине. Подавай им готовенькое на блюдечке, да ещё с рапортом и командирским благословением. Вас бы туда, в холодную дикую Россию, под вражеский огонь...»

Лакированный «Хорьх» отвёз Гиммлера в Мюнхен, а ещё через два часа он был уже в Берлине, направляясь на важное совещание в Главном управлении имперской безопасности. Шлезвиг же сразу направился к кристаллу - сгорбленный, шаркающей походкой он доковылял до постамента, на котором возлежал Тор. Уселся рядом на стул и уставился воспалёнными глазами на тусклые грани. Вся его жизнь сводилась теперь к ожиданию сигнала от Волчонка. Он стал незаменимым звеном в цепи разрушения, слугой Бога и Валькирии! Это ли не стезя, достойная восхищения?

Мутные слёзы стекали по дряблым щекам...

1942 год, поздняя осень. Охота

Она бежала, задыхаясь. Налево - улица, голое пустое пространство, просматриваемое и простреливаемое. Справа - разрушенный дом. Балка, перегородившая пролом в стене, некое подобие входа - быстрее внутрь! На четвереньках, по битому кирпичу, обдирая колени... Вот и тёмный уголок, как бы ниша у навала кирпичных осколков пополам с каким-то хламом...

Туда!

У-ф-ф-ф...

Гондукк упала ничком, принялась дышать особым способом, с задержкой на выдохе. Камень неприятно холодил щеку и тело через одежду. В ботиночки набился сухой, пополам с ледяной крошкой снег. Теперь он таял - было мокро и мерзко. Можно, конечно, найти валенки или какую другую обувку посерьёзнее, но поношенные, не по сезону ботиночки на ногах маленькой девочки вызывают жалость. И коротковатое пальтишко, и повязанный крест-накрест старенький платок - все для создания образа. Кому при взгляде на озябшую, голодную кроху придёт в голову мысль о диверсиях?

А холод она переносить умеет. И голод, и усталость - спасибо желтолицему инструктору Ло. И не только ему - начиная с осени Гондукк стала замечать, что нуждаться в тепле, еде и отдыхе она стала гораздо меньше, чем прежде. Худенькая от природы, остановленная в росте благодаря опытам профессора Бертольда, она стала ещё тоньше, суше и невесомее. Порой Гондукк принималась рассматривать собственные руки, и - удивительное дело - казалось, что кожа, чуть голубоватая, только что не прозрачная, покрывает сразу кость. Ну, может, есть между ними прослойка мышц, но тонкая, едва ощутимая. То же самое на бёдрах, рёбра выпирают, живот - он и раньше-то был невелик - втянулся чуть не до позвоночника. И есть не хотелось, а сна хватало пары часов в сутки. Она рассудила, что жизненную энергию восполняет Врил, и прониклась ещё большим доверием к Тору.

Однако искусством желтолицего инструктора не пренебрегала: специальная гимнастика, особый способ дыхания, расслабление. Но чуткое, - как собачки спят, в пол-уха, сторожко. А после акций двадцать минут отдыха были ей просто необходимы. Любым силам есть передел, даже в таком тренированном теле. Даже при поддержке магического кристалла. И в эти минуты она уязвима. Слишком вялая, слишком нечувствительная.

Задачу в этот раз она поставила себе сама. Научилась уже определять скорый приход военного эшелона - по суматохе на станции, озабоченной беготне железнодорожников, по усиленным патрулям, ужесточению проверок на улицах и, особенно, у путей. К тому же, удалось случайно подслушать разговор двух патрульных: мол, глядеть в оба, поезд идёт, с ним неровен час случись что, так не только петлиц лишиться можно, но и головы! И только потом обратилась к Тору. Тот услужливо высветил: да, из Уральска к Сталинграду идёт очередной состав с техникой и боеприпасами.

Ненасытный котёл ожесточённой битвы пожирал ресурсы, словно бездонная прорва, без остатка, и требовал новых и новых: людей, оружия, топлива, техники. Хорошо начав летом, сейчас, в конце ноября, Вермахт проигрывал противостояние. Огненное кольцо Красной Армии тугой удавкой сжималось вокруг армии Паулюса, и потому каждый не прибывший эшелон ослаблял эту хватку, давал хоть малую передышку, глоток воздуха германским войскам. А этому составу, судя по всему, придавалось особое значение.

Тор показал направление, расставил приоритеты, отметил цель и предложил способ решения.

Зима обещала быть ранней и опять холодной, как и предыдущая. Осень ещё не кончилась, а уже выпал снег, ударили морозы. От города до железной дороги нужно было добираться лесом, по бездорожью. Все проезжие пути контролировались - конные дозоры, посты, заставы. Проверяли всех от мала до велика - и военных, и гражданских, и беженцев.