Валерий Елманов - Красные курганы

Польщенный рыцарь довольно заулыбался, с явной симпатией поглядывая на учтивого юнца, а Хуан обратился к пожилому мужчине:

— А каков ваш герб, любезнейший Иоганн?

Щуплый мужчина с небольшой седоватой бородкой в ответ лишь обескураженно развел руками:

— По здравом размышлении мне бы надо было изобразить на нем парочку склянок с лекарствами и ланцет, но я как-то не удосужился сделать и этого. Выходит, нет у меня ни щита, ни герба. Да и зачем они скромному лекарю.

— Это ничего, — утешил его сердобольный Хуан. — Думаю, что после того как вы обратите десять язычников в истинную веру и отличитесь в сражениях, магистр ордена братства войска Христова самолично посвятит вас в рыцари.

— У нас здесь принято называть благородного Волквина фон Винтерштеда магистром меченосцев, [7] На самом деле официальное название ордена, о котором идет речь, дал ему в 1202 г. римский папа Иннокентий III, звучало так: Fratres militare Christi, то есть братство войска Христова. Но так как отличительным знаком его было изображение красного креста и меча на правом плече плаща, то отсюда и пошло неофициальное название — «Меченосцы». Так что в этом случае правы оба — и Хуан, и Гильдеберт. — поправил юношу Гильдеберт.

— Помилуйте, почтенные рыцари, — взмолился Иоганн фон Бреве. — Я еду лечить людей, а вовсе не убивать их. И не нужен мне никакой герб.

— То есть как?! — искренне удивился Хуан. — Все благородные люди должны его иметь. Даже у женщин он есть. Пусть по мужу, но… — Он посмотрел на пышную Барбару, приглашая ее поддержать его.

В ответ женщина вздохнула:

— У меня его тоже не имеется, славный юноша. Да и мужа никогда не было.

— И вы тоже… едете лечить?

Вместо ответа женщина опять вздохнула и принялась кутаться в целый ворох одежды. Гильдеберт загадочно улыбнулся. Уж он-то знал, чем будет заниматься в Риге фрау Барбара, а особенно ее веселые воспитанницы. Однако выдавать свою соседку не стал.

— Это ничего, — ошибочно истолковав молчание женщины, поспешил утешить ее Хуан. — Одному только богу [8] Автор напоминает читателю, что для соблюдения равноправия — ведь не пишем же мы Бог Сварог, Бог Перун, Богиня Мокошь и т. д., — здесь и далее к словам «бог», «богородица», «аллах», «библия» и т. д. применены правила прежнего советского правописания. ведомо, где суждено человеку повстречать и обрести свою вторую половину. Как знать, может быть, именно в этих диких краях счастье улыбнется и вам, и вашей очаровательной племяннице. — Он с улыбкой посмотрел на Розамунду.

— Черт возьми, ты мне нравишься, Хуан! — громогласно заметил Гильдеберт. — У тебя чистое сердце и светлые помыслы. Я и сам был таким лет эдак… — Он на секунду задумался, вспоминая, сколько же лет миновало с тех пор, но затем махнул рукой и только засмеялся. — Словом, давно.

— Весьма благородный юноша, — присоединился к рыцарю и лекарь.

— Уцелел бы, — вздохнула Барбара. — Уж больно неспокойно в этих местах.

— А вот это я беру на себя. — Гильдеберт грозно обвел взглядом всех присутствующих. — Отныне, дон Прадо, я беру тебя под свою опеку.

— Я благодарен вам, благородный рыцарь, — учтиво склонил голову Хуан. — Однако вынужден предупредить, что еще не посвящен, как вы, в это благородное звание.

— Не пройдет и года, как у нас с тобой будет по хорошему лену [9] Лен — земельное владение, которое, в средневековой Европе вассал получал от сеньора на условии несения службы (главным образом военной) и было наследственным в отличие от бенефиций. Само это слово употреблялось в основном в Германии. где-нибудь поближе к Риге, а ты уже будешь именоваться благородным рыцарем. Я сам тебя посвящу, а твой меч будет благословлять епископ Альберт прямо в кафедральном соборе Девы Марии. Держись за меня, Хуан, и ты не пропадешь.

Сразу после этой тирады Гильдеберт, чрезвычайно довольный собой, скромно отвернулся в сторону, проворчав вполголоса:

— Что-то я расчувствовался. Старею, наверное, — и воскликнул обрадованно: — Ба! А вот мы и прибыли!

Вдалеке сквозь клубы тумана и впрямь показалась крепость. Все прильнули к левому борту, жадно разглядывая медленно выступающие из белесой дымки серые крепостные стены, тяжело возвышающиеся на берегу реки.

— А я думал, что Рига несколько больше, — разочарованно произнес дон Хуан.

— Она и впрямь побольше. А то, что ты видишь перед собой, — это крепость Динаминде, которую выстроили, чтобы надежно заслонить вход в устье этой чертовой реки со стороны моря и прикрыть Ригу от непрошеных гостей. Ну, скажем, от тех же язычников-куронов, — на правах старожила пояснил рыцарь.