Андрей Шопперт: Колхозное строительство 2 [СИ]

Вот на следующий день после концерта и состоялся разговор Петра с товарищем Фурцевой про дом. Поезд ведь до Свердловска только вечером, а другим транспортом пока добраться не просто. Просто нет Серовского тракта, да и больших и комфортабельных корейских автобусов тоже нет. А в нашем, в тридцатиградусный мороз, и самоубийца в Свердловск не поедет. Есть более безболезненные способы свести счёты с жизнью. Например, отпиливать от себя по кусочку, или зайти в клетку к голодным тиграм. И непременно к амурским, их ведь мало осталось.

Вообще-то 23 февраля в 1967 году ни разу не праздник, обычный четверг. А следом обычная пятница, тоже самый что ни на есть рабочий день. По этой простой причине товарищ Тишков с самого утра был на работе. Тем более что пятница день приёма населения.

Первый посетитель пришёл жаловаться на руководителей шахты "Северопесчанская", они ввели талоны для своих рабочих, "Чтобы чужие не садились в автобусы", а как пенсионеру добираться до сада ╧3, где у него живёт собака, которую нужно кормить каждый день.

— И много вас — "чужих"? — не поверил Пётр.

— Человек пять, — наморщил лоб дедушка, — В воскресенье и десяток может быть.

— А автобус переполнен?

— По-разному бывает, но пять человек всё одно влезут, — сделал шаг вперёд пенсионер и навис над Тишковым.

— Ты дедушка не переживай, я узнаю, что там за умники нашлись и разберусь с ними.

— Ты разберись, секретарь, а то я ведь выше пойду, я всю войну прошёл, а меня из автобуса выпихивают.

Нда, не надо эту страну спасать. Танков с-суки понастроили, а автобусов нет. Написать нужно письмо бровастому любителю целовать мужиков, что все эти танки один чёрт превратятся в металлолом. Автобусы строить надо.

А вторым посетителем оказалась как раз товарищ Фурцева.

— Пётр Миронович, можно вас отвлечь на пару минут? — а улыбочка как у акулы. Белой акулы.

— Присаживайтесь, Екатерина Алексеевна, сейчас чайку закажу, или вы кофе предпочитаете, я тут с секретаршей рецептом поделился с корицей и гвоздикой.

— Сидите уже, я чай сама заказала. Сейчас Вера Михайловна принесёт. Интересная у тебя секретарша, Пётр Миронович, она тебя считает мягким и безотказным человеком, — Фурцева подошла к окну, за которым не видно было ни черта, опять усилился мороз и всё окно заиндевело.

— Ну, со стороны видней, — Пётр развёл руками.

— Вот сейчас и проверим. Концерт мне понравился. Эти две девочки и украинец на самом деле находка. Признаю, если бы я отдала эти песни другим певцам, получилось бы хуже. Не зря ты на меня в Доме Писателей орал, — Екатерина Великая, наконец, уселась на стул.

— Я на вас. Не наоборот? — покачал головой Штелле.

— Не будем прошлое ворошить, — булькнула Фурцева.

— Вот и чай, Екатерина Алексеевна, а это я булочек сама напекла, не побрезгуйте, — ворвалась в кабинет Вера Михайловна, по прозвищу "Неугомонная".

— Спасибо, Вера Михайловна, непременно откушаю, а то Пётр Миронович бросил меня одну в чужом городе и даже не сказал, где можно позавтракать.

— Пётр Миронович, ну что же вы, у нас рядом с гостиницей и правда ни одной столовой нет, — вскинулась секретарша.

— Вот оно хвалёное уральское гостеприимство, а я ведь его у нас в Москве со всеми удобствами разместила. Довольны хоть остались, товарищ Тишков? — Пётр сжал зубы. Знает ведь про Люшу, донесли.

— Сейчас я ещё и пирожков принесу, — выбежала Вера Михайловна.

— Пётр Миронович, ты знаешь, что скоро праздник? 8 Марта? — принялась за булочки товарищ министр.

— Странный вопрос, даже неожиданный, — хмыкнул догадавшийся Пётр.

— Догадался? Ну, не буду томить. Нужно десять песен. Две про снегирей есть. Будем считать восемь. Их нужно исполнить и снять на плёнку. Говорухин останется до 5 марта. Шестого плёнка должна быть в Москве.

— Да вы с ума сошли! — откинулся на спинку стула Штелле и не рассчитал. Хорошо, что позади был шкаф, а то бы грохнулся, а так только завис в неуклюжем положении.

— Вот и пирожки. Зоя Николаевна пекла. Бухгалтер наш. Вкуснее и не бывает, — вошла Вера Михайловна и с тревогой посмотрела на висящего Тишкова.

Еле-еле удалось восстановить равновесие.

— Вера Михайловна, большое спасибо.

— Да, Верочка Михайловна, большое спасибо. Не пускайте пока никого в приёмную, на меня сейчас Пётр Миронович орать будет.

— Ох, как хочется, — пробурчал под нос Пётр, когда несколько раз оглянувшаяся секретарша всё же вышла.

— Пётр Миронович, раскрою карты, я перед отлётом встречалась с Михаилом Андреевичем Сусловым. Считай, что это его команда.