— Знаете, я двумя руками за это продолжение. И выделю даже человека вам в помощники с бумагой, как у Д’Артаньяна, чтоб необходимые двери ногой распахивал. Только и вы не подведите. Если возможно, хотел бы ознакомиться со сценарием. Да, и ещё чуть помочь хочу. Я тут пока ехал в машине на встречу с вами анекдоты про тюрьму и заключённых вспоминал. Сейчас расскажу, может, вставите куда в сценарии, — Пётр заметил, как поскучнело лицо Ароновича, — В соавторы не набиваюсь, просто хочу, чтобы фильм был не хуже, чем первый. Слушайте.
Сосед по камере спрашивает товарища, который выходит на свободу:
— У тебя есть планы на будущее?
— Конечно! У меня есть планы двух банков и одного ювелирного магазина.
Не пошёл. Улыбнулись, конечно, только Никулин хрипло кашлянул. Ничего. Попробуем ещё.
В тюремной камере один уголовник рассказывает другому:
— Эх, до чего же мы с женой приятно проводили время на берегу моря! Бегали, плескались, закапывали друг друга в мягкий беленький песочек… Пожалуй, когда выйду на свободу, съезжу на то место и откопаю её.
Ну, вот другое дело. Даже и сам сценарист засмеялся.
Отсидел мужик десять лет в тюряге и устроился таксистом. Садятся как-то к нему бывшие друганы, узнали его и спрашивают:
— А что ж ты, Вован, шоферюгой заделался? Давай снова к нам. Есть тут одна делюга на примете.
— Не-е, братаны. Вы прикиньте: еду я с ветерком, насвистываю. А мне через каждые сто метров машут и спрашивают: "Шеф, свободен?" А я им отвечаю: "Свободен!" И дальше еду…
Теперь грохнули. Стали друг друга спрашивать: «Шеф, свободен?» и ржать. Штелле решил ещё парочку подкинуть.
— Слышь, братан, ты на воле кем был?
— Студентом.
— А за что сел-то?
— За то что пропустил занятие по квантовой физике.
— Да ты гонишь, как это возможно?
— В тот день я брал банк.
Вот теперь это был коллектив.
Объявление в библиотеке на зоне:
"Братва, Толстых в натуре было несколько, если не в падлу называйте имя."
— В натуре! Ой, не могу! — заливалась колокольчиками Варлей.
— Ну, и на последок. Этот точно можно в сценарий вставить.
Письма от матери сыну в тюрьму и обратно:
— Сына! Без тебя хозяйство не ведётся — огород копать некому, картошку тоже садить не с кем.
— Мать! Ты огород не копай — себе на срок накопаешь и мне добавку сделают.
— Сына! Приходили из милиции — весь огород перекопали, искали что-то!
— Мама! Чем смог — тем помог. Картошку уж сама посадишь.
А ведь по праву потом Никулин стал вести передачу с рассказыванием анекдотов. Следом он выдал парочку. Какой-то не очень смешной про кладбище рассказал Мкртчян. Отметился и сам Гайдай. Весело посидели. Когда стали прощаться, Пётр не забыл и о примирении двух персонажей.
— Леонид Иванович, задержитесь на пару минут, — сам же вышел вместе с остальной гоп компанией и придержал Моргунова, — Евгений Александрович, у меня к вам приватный разговор есть. В приёмной посидите пару минут, как режиссёра отпущу, заходите.
— Мирить вас буду, — сообщил стоящему посреди кабинета Гайдаю.
— Да, вы знаете …, - начал закипать товарищ.
— Леонид Иванович, вы ведь коммунист, разведчиком были на фронте. Есть слово «НАДО». К тому же есть мнение, — Пётр указал пальцем сначала на потолок, потом махнул на него рукой и повернул палец к себе, — Есть мнение присвоить вам в этом году Заслуженного артиста РСФСР. А с Моргуновым я после вас поговорю. Он впредь будет вести себя корректно.
— С трудом верится. Вы ведь его не знаете! — снова принялся закипать.
— Сейчас и познакомлюсь. Люди ведь огромные очереди выстаивают, чтобы и на «Бывалого» посмотреть. Им ведь не объяснения нужны, что отличный режиссёр поссорился с любимым героем. Им в нашей тяжёлой жизни нужно отдохнуть душой, расправить складки на ней. Поставьте на одну чашу весов ваши трения с Моргуновым, а на другую смех семидесяти миллионов зрителей. Договорились? — Штелле крепко сжал руку Гайдаю.
— Д’Артаньян точно будет? — сверкнул очками «обиженный» режиссёр.
— Обижаете.
Моргунов не подвёл. Прошёл и уселся за стол без приглашения. Откинулся. Позёр. Пётр смотрел на него и гадал, с чего начать. Пряник? Кнут? Не хотелось с кнута. Упрётся и поедет из принципа руководить драмкружком в Южносахалинск. Чем ещё можно напугать? На Кунашире, наверное, нет драмкружков.
— Евгений Александрович, вы ведь понимаете, зачем я вас оставил? — пусть сам выберет.
— Что сказал Гайдай? — вот ведь «сволочь». Уел.
Читать дальше