Кларк Смит: Фахреддин

Кларк Эштон Смит

ФАХРЕДДИН

Fakhreddin (2004)

Фахреддин, великий визирь Абдаллаха Гаруна аль-Рашида, седьмого калифа династии Аббассидов, был рослым красавцем, искушённым во всех известных науках. Он любил своего повелителя, но в глубине души лелеял злотворное чудовище — Зависть. Да, он завидовал положению и огромному богатству калифа. Он приходился Гаруну аль-Рашиду двоюродным братом.

Однако, обладая скрытным нравом, он держал свою зависть при себе, кроме некоторых случаев, когда она разгоралась от великого гнева.

Один богатый купец, у которого Фахреддин купил тюрбан, расточал при нём похвалы калифу:

— Наш славный государь, Гарун аль-Рашид, — говорил он звучным голосом, который должен был казаться значительным, но таковым не был, — превосходит всех земных правителей, живых или мёртвых, за исключением Магомета. Он более мудр, добр, богат, и благочинен, чем любой из живущих правителей. Он богаче любого императора Катая, мудрее китайских мудрецов и святее любого из своих предшественников, кроме самого Пророка.

— Подлый лгун! Болван! Ты не понимаешь, что мелешь! — вскричал Фахреддин, схватив несчастного купца за горло и швырнув его наземь. Вытащив кинжал, он заколол бы его (купца) насмерть, если бы не вмешались люди, стоявшие поблизости. Они удерживали разъярённого визиря, пока бледный купец не поднялся на дрожащие ноги.

— Разве подобает великому визирю калифа так поносить своего повелителя? — всё ещё задыхаясь, спросил он.

— Я не поносил калифа, — ответил Фахреддин, — Я просто назвал тебя лгуном и болваном, и сказал тебе, что ты не понимаешь, что говоришь.

— Признаю, ты так и сделал, — сказал купец. — Но всё равно ты имел в виду, что качества, которые я приписывал калифу, ему не принадлежат. Любой, кто имеет хоть каплю разума, понимает, что я говорил правду.

— Я скажу одну вещь про калифа, — ухмыльнулся Фахреддин. — Он гораздо лучше, чем сам Магомет!

От такого кощунства, вылетевшего из уст столь известной персоны, как великий визирь наместника Бога, люди, собравшиеся на базаре, отпрянули в ужасе и потрясении.

Обнаружив, что его пленители в изумлении ослабили хватку, Фахреддин выхватил свой кинжал и быстрым движением ударил несчастного купца прямо в сердце.

Купец рухнул без единого звука, а великий визирь спасся бегством во время последовавшей суматохи. Запыхавшийся, он добрался до дворца и тотчас же укрылся в своих покоях.

К счастью для Фахреддина, в это время калиф отсутствовал в Багдаде, а вернувшись, ничего не услышал о произошедшем. В ином случае визирь несомненно лишился бы головы. Но, уверяю вас, это был не единственный случай, когда злокозненный Фахреддин выказывал свою ненависть к калифу. Я не хочу утомлять читателя перечислением всего, что совершил визирь. Я никогда не одобрял его действий, ибо Гарун аль-Рашид был лучшим из всех калифов, от Магомета до нынешнего турецкого султана, который хоть и утверждает, что он наместник Аллаха, но арабы и другие мусульманские народы обитающие за пределами его собственных владений не считают его таковым.

Для моей цели достаточно поведать о ещё одном проявлении зависти визиря, если так я помогу читателю лучше понять его (Фахреддина) чувства к калифу. Надеюсь, что мне это удалось, но окончательное суждение оставляю на усмотрение читателя.

Случилось так, что однажды ночью калиф, который имел обыкновение каждой ночью выходить в город, чтобы посмотреть, всё ли в порядке, почувствовал лёгкое недомогание, вызванное небольшим излишеством. Фахреддин, который всегда сопровождал его в этих ночных прогулках, на сей раз вынужден был идти один.

Это задача была ему совсем не по вкусу, ибо он утомился за целый день тяжёлых и непрерывных трудов. Диван собирался несколько раз и обсуждал ряд сложных вопросов.

Последний из этих советов был посвящён обсуждению болезни калифа и тому, что следует предпринять по этому поводу. Поскольку никакого решения не было принято, диван был распущен, а великий визирь и младшие визири удалились, весьма обеспокоенные мрачным настроением калифа, который прежде всегда был весел и счастлив.

А теперь вернёмся к прогулке Фахреддина. Вечером, около десяти часов, он вышел из дворца переодетым в простого евнуха. Пройдя город из конца в конец, визирь поспешил домой, подгоняемый мыслью о горячем ужине.

Он прошёл мимо большого дома, в окнах которого горел свет. Это показалось визирю странным, поэтому он отважился подойти поближе, для того, чтобы лучше присмотреться.