Стюарт Слейд - Наковальня неизбежности [ЛП, СИ]

- Мы сражаемся.

- Именно. Но имейте в виду - наша страна сдалась, и мы обязаны выполнять её последний приказ. Если мы продолжаем войну, то делаем это как разбойники и бандиты. И тогда, генерал Скорцени, мы не сможем рассчитывать ни на какое милосердие.

Россия, Сибирь, Хабаровск

Оркестровые группы репетировали выступление несколько недель и теперь выступали просто превосходно. Их было две, русская и американская. Они исполняли длинную череду военных маршей. Как только заканчивался один, другая группа подхватывала переход, ни разу не пропустив такт. Если не смотреть, вообще не угадаешь, кто играет сейчас. Некоторые специально пытались, но не получалось. Слишком захватывающим было зрелище.

Американские подразделения построились парадным строем. Один за другим выходили знаменосцы каждой части, наконец, было опущено и зачехлено полковое знамя. Затем, неся свёрнутый флаг, часть отходила, а её место с церемонией приветствия занимала русская. Так торжественно отмечался конец целой эпохи. 84-я пехотная дивизия уходила домой, вместе с Первой Армейская группой США в России. Они оставляли щедрый дар - транспортные самолёты С-99, оснащение, танки, бронетранспортёры, артиллерию и грузовики. Не в последнюю очередь потому, что утащить всё это обратно обошлось бы дороже самого железа, но и не только. Солдаты возвращались домой через пять лет. Способ "первым приехал - первым уехал" был справедливым, и не требовал от других слишком многих уступок. Через месяц уйдёт Вторая Армейская группа.

Среди тех, кто наблюдал за парадом, выделялись две фигуры в штатском. Строгий, источавший суровость президент Жуков и рядом с ним стремительный живчик генерал Паттон. "Гром и Молния", которых немцы всегда поминали заодно, и не знали, кого бояться больше. В сражении Жуков вцеплялся во врага намертво, не сдаваясь и не давая пощады. Паттон являл собой полную противоположность. Он маневрировал, наносил резкие удары, американские подразделения под его началом могли среди ночи внезапно сменить направление марша на перпендикулярное и оказаться в сотнях километров от места, где их ждали.

Были и те, кто смотрел не на парад, а на генералов. Один из штабных офицеров Жукова, полковник Евгений Валерин, отвечал за сортировку всей той горы добра, которую оставляют американцы. Часть его предназначалась подразделениям, освобождающим оккупированные территории на западе. Например, бронетранспортеры, отлично показавшие себя в борьбе с бандами, заполонившими область между Москвой и довоенной границей. Потом встанет задача патрулирования новых границ, чтобы земля матушки-России была надёжно защищена. Для этого удобны бронеавтомобили. И конечно, артиллерия. Валерин, как хороший русский солдат, никогда не бросал орудия. Немцы на своей шкуре узнали, что такое артиллерийский штурм позиций [14] "При двухстах орудиях на километр фронта о противнике не запрашивают и не докладывают. Докладывают о достижении намеченных рубежей и запрашивают дальнейшие задачи". , когда гаубицы стоят колесо к колесу и проламывают фронт валом огня и стали. Наконец, грузовики. Масштаб автомобилизации в американских частях ошеломил русских. Даже в пехотной дивизии, казалось, никто пешком не ходил.

С танками было совершенно иначе. M-26 во всех его версиях безнадежно устарел. На нём стоял бензиновый двигатель, как в начале войны. Более поздний M-46 оснащался дизелем и новым 90-мм орудием, которое превосходило и немецкие "восемь-восемь" и русские 100-мм. По крайней мере, ранние модификации. Американские конструктора вместе с русскими выловили несколько недостатков и внезапно 100-мм орудия стали устрашающими убийцами танков. Напротив, русские изучили компоновку и броню M-46, ужаснулись, перекрестились, научили коллег ремонтопригодности и рациональным углам наклона брони. Конечный результат пока не показали на людях, но скоро выкатят. Новый M-48 получится намного более русским, чем хотели признавать американцы, а новый Т-54 - намного более американским, чем хотели признавать русские.

Так что танки и многое из оставленной техники отправят на переплавку. Металл пойдёт в печи, питающие военную промышленность вокруг Хабаровска. Когда Валерин приехал сюда в 1942, это был небольшой сибирский город, где болото начиналось сразу за обширным железнодорожным сортировочным узлом. Но он оказался подходящим для перевозки целых отраслей, которые эвакуировали с запада, и для расселения беженцев.