Андрей Булычев - Эстляндия [СИ litres]

Вот уже восьмой день, как шла подготовка к предстоящему штурму. Было необходимо заготовить пять десятков лестниц, сотни разноразмерных щитов, наделать корзины и плиты из ивового прута. Всё то дерево, что не сгорело в предместьях, шло теперь тоже в дело. Немцы внимательно наблюдали со стен за приготовлением союзников. На вылазки они больше не решались, им хватило уничтожения всей тяжёлой конницы и ночного боя с осаждавшими, когда отряд в сотню лёгких кавалеристов, решивших пробиться в сторону Риги, был полностью выбит или взят в плен. И теперь со стен слышалась брань, угрозы, да время от времени били луки и метали тяжёлые стрелы скорпионы.

С утра третьего дня под руководством главного розмысла бригады Онисима с южной и восточной сторон к крепости широким полукольцом осаждавшие начали выстраивать и свои укрепления. Сначала устанавливались плетёные из ивняка корзины, затем их быстро забивали камнями, глиной и землёй и тут же выставляли щиты и защитные бревенчатые стенки. Временные укрепления выдерживали удар от стрел луков и арбалетных болтов, да и мощным скорпионам они уже были не по зубам. Работы шли днём и ночью, полукольцо осадных укреплений постепенно сжималось, и наконец-то союзники смогли приблизиться на расстояние уверенного боя даже для самых простых самострелов. Приближалось время генерального штурма, и оно работало явно против осаждённых.

В восточной части Ревельского залива у выстроенного временного бревенчатого причала постоянно шла разгрузка из подходящих сюда по морю судов. Высаживались на берег воинские десятки, выносилось на пирс продовольствие и боевой припас. Из Андреевских ладей с шумом и гамом под дружный счёт с натугой выкатили пять больших онагров, и теперь их медленно перетаскивали в сторону крепости. Илья метался от одного орудия к другому, проверяя смазку осей и исправность широких деревянных колёс. То и дело слышались его громкие крики:

– Больше дёгтя лейте! Мажьте оси, ворвани не жалейте!

Со скрипом и стоном, но онагры всё-таки ползли вперёд.

Немцы, почуяв неладное, начали активно обстреливать защитные полевые укрепления осаждавших. То в одном, то в другом месте вспыхивали пожары от их зажигательных стрел. Как ни смачивали активно дерево внизу, но погода сейчас стояла сухая, и вся эта влага выветривалась очень быстро.

– Скорее бы уж на стены! – ворчали бывалые датские воины, пришедшие на подмогу морем из далёкой метрополии. Их, опытных заслуженных пехотинцев, участвовавших ранее не в одном штурме во всех этих многочисленных войнах, что вело Датское королевство, было сейчас на осаде уже более тысячи. Именно датской пехоте, по замыслу командующих, и надлежало идти на стены первыми, и они это прекрасно знали. Но похоже, что перед этим их герцог с этим союзным русским бароном решили выжать из них вообще все силы. Какой уже по счёту день не расставались они с лопатами, с кирками да с топорами, работая под стенами Ревеля как обычные строители и шахтёры. А тут ещё начали гибнуть их товарищи, подведя временные укрепления к крепостным валам.

– Пора ливонцам укорот дать! – потребовал Сотник у своих командиров. – Вчера вон два десятка пешцев на оборонительных работах датчане потеряли. Совсем уже немцы вконец там распоясались! Бьют на выбор со стен, даже уже и не прячутся. Завтра перед рассветом наши стрелки занимают позиции в осадных укреплениях. Работа на них утром продолжится как обычно, но как только враг начнёт бить со стен, вы подавите его стрелами и самострельными болтами. И потом уже не давайте их стрелкам даже головы там высунуть, чтобы на каждую бойницу по три наших самострела их стрелков караулили. Они, конечно, поборются там для начала с нами, но мы же их превосходим в стрелковом бое по всем статьям, так что думаю, что уже до обеда всех мы там задавим. И вот тут-то нужно будет уже и дальше их в страхе держать и не отпускать потом с самого короткого поводка. Пусть даже выглядывать из-за крепостного парапета боятся. А завтра к вечеру мы и онагры выкатим на прямой бой. Розмыслы примерятся, пометают для лучшей пристрелки простые камни и приготовят на утро свои бомбы. Сколько у нас их всего? – спросил Сотник у Ильи.

– На каждый онагр у нас их было три вида, по пять бомб в каждом, господин подполковник, – ответил орудийный прапорщик. – После битвы под Раквере у нас на каждое орудие осталось по две бомбы осколочно-зажигательной и по пять из чисто осколочных и зажигательных. Последние мы пока что вообще не тратили. Итого у нас дюжина на каждый онагр есть, или же шесть десятков всего и на все орудия.