Галина Гончарова - Черная осень [litres]

Фу!

И снова – фу!

Может быть…

Ноги сработали быстрее разума – и Яна опомнилась, только когда постучала к жому Тигру.

Открыли ей не сразу. Но…

– Что случилось… жама? Яна?

Мужчина ошалел. И было отчего! Яна-то попросту забыла про другой мир – и вышла в чем была. А по ее меркам она была одета нормально!

Ночнушка и халат.

Ночнушка шелковая, ей просто нравился этот материал. Халат достаточно легкий, но льняной и непрозрачный. Рукава короткие, и самое ужасное – все это добро было сильно выше колена.

Шейва Лейва хоть и ужасался про себя, но вслух ни слова не сказал – мало ли в чем дама ходить желает? Не все ж вещи берут, чтобы носить, некоторые покупают, чтобы снимать.

А Яна и не подумала! Она экономила место, а короткая ночнушка занимает его меньше, чем длинная. И короткий халат – тоже. И в ногах не путаются, и привыкла…

А вот жом Тигр не привык.

Яна даже и не сообразила, почему у него такие глаза удивленные, для нее-то ситуация была самой обыкновенной.

– Жом, у вас выпить есть?

– А? – Не самая умная реплика, но жому Тигру было не до ума. При виде стройных девичьих ног кровь принялась отливать от мозга в противоположном направлении. А там мозга нет.

– Меня отходняк накрыл, – разъяснила Яна. – Знаю, что не промазала, но убивать все же неприятно. Сейчас выпить – и уснуть.

Жом Тигр понял, что его насиловать никто не будет. Соблазнять – и то не захотели. И тяжело вздохнул.

– Заходите, жама. Не стоять же в таком виде в коридоре.

Яна покосилась на себя, не соображая, что не так в ее виде. Вроде все стратегические места прикрыты. А что сейчас даже открытое колено – уже эротика и мужчины стриптизом не избалованы, – не подумала.

– Благодарствую. Нальете?

– Налью. Что будете?

– Что покрепче, – выбрала Яна.

– Ламермурскиий дубовик?

– Давайте.

Под этим названием, как оказалось, подразумевали обычный коньяк. Видимо, за выдержку в дубовых бочках. Даже клопами он пах примерно так же.

Яна браво хлопнула рюмку – и резко выдохнула.

Спиртное провалилось в желудок, разлилось горячей волной, и девушку принялось отпускать.

– Вы мне просто жизнь спасли, жом.

– Скорее, наоборот.

– Взаимозачет – и по рукам. – Коньяк добрался до головы, и Яне захотелось похулиганить. Так что она протянула руку.

Пару минут жом Тигр смотрел на нее с непониманием. Потом сообразил – но вместо шлепка по ладони взял Яну за кисть, перевернул ладошку тыльной стороной вверх и поцеловал. Всерьез.

Не обозначил поцелуй, а реально коснулся губами гладкой кожи. И кажется, даже кончиком языка?

Будь Яна не так пьяна…

Соображай она получше…

Увы.

Когда зеленые глаза нашли ее лицо, она ответила спокойным взглядом. Уверенной в себе женщины.

– Мне тоже надо поцеловать вам руку?

– Я не настаиваю.

– А я?

– А вы?

Карие и зеленые глаза оказались близко-близко. И Яна вдруг ухмыльнулась.

– А я обещаю, что вам понравится. Расслабьтесь – и получайте удовольствие.

В жизни жома Тигра было многое. И многие женщины в том числе. Блондинки и брюнетки, торы и жамы, девушки и женщины, добродетельные и развратные…

Но такого с ним ни разу не случалось. Чтобы ему сделали подножку, ловко повалили на диван – да еще и уселись сверху?

И что дальше?

Халат распахнулся, заставив жома перестать размышлять.

Что дальше? А кто-то не догадывается? Ну сходите книжку почитайте! И – не мешайте… расслабляться!

Вот нахалка!

А… э…

Нахалка оказалась весьма деятельной, и жом Тигр вдруг почувствовал себя горничной, которую прижали в углу. На пару секунд, но…

Позвольте!

Это что – изнасилование?

Через пару часов Яна выскользнула из постели и поискала ночнушку.

Та нашлась в баре. Халат – под диваном. Туфельки? Где-то еще… надо искать.

– Что не так? Полежи еще. – Жом Тигр был ленив и расслаблен. Так и хотелось его за ушком почесать. Очень удовлетворенная жизнью большая киса получилась.

– Все так. Сейчас оденусь – и пойду, – заверила Яна.

– Зачем? – удивился жом.

Девушка пожала плечами.

– Милый, ты был великолепен. Но честное слово, ты же понимаешь, что это – не навечно? И не ждешь от меня признаний в великой любви?

Жом Тигр едва рот не открыл. Помогла привычка – держать маску в любой ситуации.

А сколько раз он сам так поступал?

Прости, дорогая, я принадлежу Освобождению, а не бабам… у меня дела, меня ждет революция… я не объяснялся тебе в любви и не собираюсь этого делать…