Михаил Ланцов - Консул Руси [litres с оптимизированной обложкой]

Дальше Ярослав со своими людьми загрузился на корабли и спустился по реке до ее среднего течения. Дабы навестить западных кривичей. Получилось очень плотно и тесно набиваться в драккары. Словно кильки в бочке. Но плыть недалеко и отдыхать можно на берегу. Так что – нормально. Викинги и сами так иногда поступали, когда требовалось быстро перебросить крупный отряд на небольшое расстояние вдоль берега.

И вот – они прибыли.

Западные кривичи не стояли у самой воды. Нет. Они выбрали довольно просторный заливной луг и заняли небольшую возвышенность. И встали там, упершись флангами в лес. Чтобы не обойти их было.

– Тишь на полях нильфгаардской страны, Эмгыр-император наделал в штаны… – задумчиво произнес Ярослав по-русски, рассматривая это воинство, что против него собралось.

– Чего? – не понял Бьёрн. – Я по-вашему не шибко разумею. – Потом он скосился на стоящего рядом с ним славянина, и тот тоже пожал плечами, дескать, ничего не понял. Напрягся. И, повернувшись вновь к Ярославу, спросил: – Ты на каком наречии хоть говорил?

– Смешно говорю. Ты сам видишь, что происходит?

– Ну… к драке, стало быть, собрались.

– Они боятся.

– С чего ты взял? По-моему, встали толково.

– Они встали глупо. Мы высадиться спокойно можем. А это недопустимо. Мы были бы слабы во время высадки. А так…

– Но их больше.

– И хазар было больше, и ребят Харальда. И что? Они-то уж точно про это знают. И надо быть настоящим поленом, чтобы считать себя лучше, чем та толпа, собранная хазарами, или тот отряд, что привел Харальд. Здравого объяснения для их поступка я не вижу. Но, если допустить, что они боятся, все становится на свои места.

– Думаешь, драки не будет?

– Думаю.

Бьёрн промолчал, лишь подозрительно посмотрел на своего сюзерена. Он и раньше замечал, что тот иногда говорит что-то на никому не известном языке. Изредка. Но по большей части очень складно все звучало. Как магическое заклинание. Вот и сейчас. Этот опытный викинг не раз обсуждал эту особенность со знающими людьми. И все они в один голос говорили, что Ярослав «слово знает», то есть владеет какой-то магией либо умеет призывать на помощь высшие силы.

В его и их представлении этот странный византиец где-то обучался чародейству. И весьма опытен в нем. О том все говорило. И выживание при страшном отравлении. И его победы, в которых он был словно заговоренный. И хорошее знание старины, о которой уже никто не помнит. Причем детальное. Откуда он о ней знает? Вестимо – с духами общается и те ему рассказывают.

Сейчас же Бьёрн смотрел на войско западных кривичей и не понимал, с чего Ярослав взял, что они драться не станут. Вот – нахохлились и ощетинились копьями, прикрылись щитами и встали так, чтобы насмерть стоять. А этот византиец улыбается… смеется… называет их трусами… Почему? Может быть, он вновь призвал высшие силы на помощь? Но почему они ему помогают? Боги, как известно, скупы на помощь. А тут… словно родной…

И пока он размышлял, корабли подошли к берегу, и легионеры Ярослава начали десантироваться.

Легионеры…

Сам Бьёрн не понимал, что такого сакрального в этом слове. Но франкский аббат, которого он этой зимой взял в плен, был потрясен его словами. Да и ромейцы, как он помнил, смотрели на бойцов Ярослава очень странно. Впрочем, это Бьёрна мало волновало. Ему хватало того, что ребята выглядели ОЧЕНЬ опасно. Как выучкой, так и снаряжением. Пожалуй, опаснее их не было никого в известном ему мире. Тут и строй крепко разумеют, и при движении его не теряют, и работают очень слаженно. Но главное – у каждого кольчуга, да не простая, а с «накидкой», пришитой на спине и застегивающейся спереди, которая усиливала грудь, плечи и верх спины двойным слоем кольчуги. Ее надевали на крепко стеганный толстый халат, из-за чего этот доспех намного лучше защищал не только от обычных ударов, но и от стрел, да и копье ее уже не так легко пробивало.

На голову надевался шлем. Клепаная полусфера с могучей маской, словно выросшей из двух нащечников. Достаточно жесткой и крепко приклепанной, чтобы копейный удар, идущий в лицо, соскальзывал в сторону. При этом ни обзору, ни дыханию она не мешала, так как имела сверху обширное окно с дополнительными вырезами под боковое зрение. И окно это закрывалось довольно крупным козырьком. Чуть голову наклонил – и все – во фронт не пробьешь. Уши были открыты, чтобы лучше слышать приказы. Но и их прикрывали от соскальзывающего оружия небольшим бортиком. А шея защищалась сегментным «рачьим хвостом», не мешающим задирать голову вверх. При этом шлем очень надежно крепился на голове с помощью V-образных подбородочных ремней и имел регулируемую подвеску типа «парашют», удерживающую металл на удалении от головы.