Михаил Ланцов - Воевода

1555 год, 27 августа, окрестности Каширы

Ока лежала перед Андреем тихой и безмятежной мокрой змеей.

Он слез с коня и огляделся.

Чувство тревоги, возникшее незадолго до переправы, теперь особенно обострилось. И он словно дикий зверь — стоял и принюхивался к ветру. И пытался понять в чем угроза? Откуда идет опасность? Это не укрылось от его людей и те тоже стали крутить головам, выискивая подвох. Однако не настолько явно, как он, ибо все вокруг выглядело очень спокойно и как-то пасторально даже.

Тишина.

На дальнем, правом берегу ни единой души. На удивление.

Обычно эти броды у Каширы были довольно оживленными. Но не сейчас. Видимо это и насторожило молодого воеводу.

Наконец, не найдя к чему придраться, Андрей вернулся на коня и осторожно двинулся вперед. В воду. Дабы форсировать Оку по броду. Обычному и совершенно привычному.

Метр.

Другой.

Десяток.

Третий.

Наконец его конь отчаянно заржал и начал заваливаться в воду. В бок. По ходу течения.

Секунда.

И молодой воевода оказался в воде, уйдя под нее с головой.

Хорошо хоть конь его не придавил, и он свалился с него относительно безболезненно. Однако свалился.

Тряпки, надетые на Андрея, тотчас же намокли и потяжелели. Да и доспехи весили немало. Так что он сумел подняться и встать на ноги с большим трудом.

Поток воды не отличался особой скоростью. Однако его вполне хватало для того, чтобы, будучи по шею в воде медленно пятится в сторону от брода, дабы не быть им опрокинутым. На глубину. Имея все шансы утонуть. Ибо плыть в этом всем не было никакой возможности.

Шаг.

Еще один.

Еще. Еще. Еще.

Вода уже достигла подбородка и стала захлестывать лицо.

И тут поток перегородила лошадь, а чья-то рука Андрея потянула к себе. Он не растерялся. Схватился за эту руку, а потом перехватился за луку седла и лошадь медленно вынесла и седока, и прицепившегося воеводу к берегу.

Очень не хватало роста и мощи коню. Очень. Ибо он буквально на пределе сил с этим справился. Тяжело. Да и рост не позволял ему чувствовать на броде комфортно. Чай не орловский рысак или фриз, а степная лошадка, пусть и крупная по меркам степи.

Андрей лишь тогда, когда оказался по колено в воде отцепился от луки седла и медленно побрел вперед. Дно было твердым. Однако ноги его едва держали.

Шаг.

Еще шаг.

Еще.

И воевода упал на колени, упершись руками прямо в кромку воды.

Дышалось тяжело.

Пить не хотелось.

Совсем.

Казалось, что он напился разом на ближайшие несколько лет. Во всяком случае, нахлебался он настолько основательно, что от вида воды его подташнивало.

Откашлявшись он уставился на маленькую лягушку, что сидела прямо там, куда, как ему казалось он сплюнул в очередной раз воду. Выглядело все так, словно это он ее выплюнул. Размеры вполне позволяли.

— Тьфу ты, прости Господи! — пробурчал Андрей и перекрестился. Отчего чуть не упал, потеряв равновесие.

Наконец, собравшись с силами, он встал.

Окинул взглядом округу.

Люди его подгребали к берегу в основной массе. Кое-кого подмочили и вытаскивали их также, как и воеводу — на «буксире».

— Все целы? — спросил Андрей у выходящих из воды бойцов.

— Все, слава Богу! — воскликнул один всадников.

— Коней только потеряли… — грустно добавил другой и махнул рукой в сторону барахтающихся в воде животин, которых медленно сносило вниз по течению.

— Какого черта? Что произошло?

— Да Бог его знает?

— Вон, — махнул рукой Андрей — одного к берегу прибивает. Ходу! Ходу! Нужно осмотреть его ноги.

Подчиненные выполнили приказ и довольно скоро смогли осторожно вытащить на берег хоть и живого, но отчаянно хромающего коня, да ржущего с такими нотками нескрываемой боли, что и не пересказать.

— Чеснок, — тихо констатировал Андрей, выдернув колючку из ноги коня. А потом уже громче добавил: — К бою!

Повторять приказ не требовалось.

Однако прошла минута. Прошла вторая. Третья. Но никто так и не напал.

Более того — от Каширы уже стали подтягиваться люди. Видимо стены заметили инцидент.

— В воду не лезьте! — крикнул им Андрей. — Чеснок!

Услышали.

Старая Кашира находилась на левом берегу Оки, в отличие от той, что вольготно раскинулась на правом берегу с 1619 года. Поэтому отряд тульского воеводы и город оказались по разные стороны реки. Но это не стало проблемой. Услышав про «чеснок», разбросанный на броде, каширские служилые люди очень оперативно отреагировали.