Андрей Булычев - Мы вернемся!

Лёшка отстегнул с мешка скатку плотного вощёного полотна и, расстелив его на грязном раскисшем снегу, лёг сверху, а затем, отряхнув, закинул свои ноги прямо на подложенный там же мешок. Хорошо! Усталость вместе с тягучей и сладкой дрёмой так и подкатывала. Чувствовалось, как кровь отливает от натруженных за время похода конечностей. Весеннее солнышко Валахии ласково пригревало, убаюкивая, и оттого очень хотелось спать. Алексей ласково погладил пристроившийся у него на груди штуцер и вспомнил прошлую осень.

— …Приказом по военной коллегии от июля месяца сего года при главном квартирмейстерстве первой дунайской армии генерал-фельдмаршала, графа Румянцева Петра Александровича, создаётся отдельная особая егерская рота общим числом в сто двадцать пять душ, при десяти капралах, пяти унтер-офицерах и четырёх старших унтерах. Господ обер-офицеров при этой роте всего будет четверо!

Структура отдельной особой роты егерей главного квартирмейстерства первой дунайской армии

Полковник фон Оффенберг обвёл долгим взглядом замерший перед ним строй из егерей и, найдя в нём нужных ему людей, повысил голос:

— Фурьер Гусев, ко мне!

Барабанщик команды чётким строевым шагом вышел из солдатской шеренги и доложился барону.

— Матушка императрица, всемилостивейшая наша Екатерина Алексеевна жалует вам и всей вашей семье дворянство! Вам же лично, кроме оного, указом по военной коллегии от 25 июля сего года ещё к тому присваивается первое офицерское звание — прапорщик! Поздравляю вас, господин обер-офицер! — и полковник вложил в руку совершенно опешившего от неожиданности Сергея офицерский горжет сплошного серебристого цвета. Егерь же совсем растерялся и, стоя перед ним, хлопал глазами.

— Ну что это, поручик, порядка они у тебя, что ли, не знают, али и не рад он даже вовсе? До возвращенного-то его батюшке чина ему самому-то вон, ещё три ступеньки службы скакать! — и Генрих Фридрихович с нарочитой строгостью нахмурил брови.

Алексей сжал кулак и продемонстрировал его уже бывшему барабанщику команды.

Серёгу враз отпустило, и он на всю Бухарестскую площадь громко заорал:

— Благодарю покорно, вашвысокоблагородие! Служу матушке нашей, всемилостивейшей императрице и всея российской державе!

— Ну то-то же, вот сейчас я вроде как вижу, что рад! — усмехнулся барон. — Ступай в строй, голубчик, а вот офицерский шарф ты уже и сам себе, чай, прикупишь да наденешь, как и полагается.

Затем он опять оглядел солдатский строй и, сделав уставное лицо, вновь выкрикнул команду:

— Капрал Милорадович! Ко мне!

Из строя вышел высокий, чернобровый, с орлиным носом на красивом и чуть смуглым лице Живан и чётко доложился о своём прибытии старшему штаб-офицеру.

— Вам, Милорадович, тем же указом, что и у Гусева, также присваивается первое обер-офицерское звание прапорщика! Но вот боюсь, что тебе до чинов твоего двоюродного дядюшки Андрея Степановича добираться гораздо тяжелее будет, чем вон тому же Гусеву. Но ты всё-таки не журись, господин прапорщик, коли и он до бригадирства дошёл, так чем ты, со своей сербской отчаянной отвагой, хуже его будешь?!

Новоиспечённый офицер громко прокричал благодарность, традиционную здравницу императрице и по приказу полковника встал в строй с того правого фланга, где теперь уже стоял прапорщик Гусев.

Фон Оффенберг медленно прошёлся вдоль строя.

— Командование армии ценит вашу доблесть и ваше высокое рвение в службе егеря! Вы своими громкими делами по праву заслужили эту высокую оценку. Поверьте, впереди ещё много боёв и трудов воинских, и пусть вас даже не смущает этот тягучий год шаткого перемирия. Победу над османами мы всё равно будем добывать своей меткой пулей и грозным ударом штыка, но никак не скрипом перьев о писчую бумагу. Готовьтесь к новым походам и к баталиям, братцы! А перед тем вам предстоит собрать и так подготовить свою новосозданную особую роту, чтобы она ничем не уступала теперь уже прежней егерской команде, а только лишь превосходила её во всём!

Барон обернулся к Егорову.

— Набирайте новых людей, поручик! В любых полках и в отдельных батальонах приглядывайте для себя годных солдат! Учите их своим егерским хитростям и премудростям, сбивайте в свои плутонги и десятки и ставьте над ними умелых унтеров да капралов. Время у вас, я полагаю, до весны ещё есть, а потом будет вам дело!