Антон Толстых - Кроме политики [сборник]

— Понял. Что-то мне туда не охота идти.

— Ты не дослушал. Во дворце живёт великий волшебник Оззи Гудвин.

— Гудвин? Как мой Архип? Это хорошо. Тогда я пойду. Давайте вещи, провизию…

— На халяву? Ага, так мы тебе и дадим. Испугался? Вещи мы, может, дадим, а еда тебе не понадобится.

Вольф в это время разминал затёкшую шею, но услышав последнюю реплику, насторожился.

— Не понадобится? За кого вы меня принимаете?

Вместо ответа Виллина повертела в воздухе палочкой и легонько коснулась ею живота Вольфа.

— Я тебя заколдовала. Ты будешь питаться собственным жиром. Докажи, что ты верблюд.

Вольф отправился в путь. Сделав первый шаг, он покачнулся и выпалил:

— Я в город Изумрудный иду дорогой трудной. Привет с большого бодуна!

Случай с Михалычем я упомянул, а сам Вольф тоже стал другом инопланетян. Неделей ранее он вместо пива выпил беленькую (вернее, настоечку). В итоге в следующую ночь ему снились жители Нептуна, с которыми следователь занялся армрестлингом. Неудивительно, что теперь он захотёл ёрш. Кто знает, вдруг эффект усилится?

Дальнейшее опишу вкратце.

Никифор Вольф долго и упорно шёл босиком, в майке и трусах по дороге из жёлтого кирпича. Виллина подарила ему шагомер, так что скучать Вольфу не приходилось. Дорога прошла мимо поля, на котором торчал пустой шест от огородного пугала. Из леса тянулись следы ног со следами ржавчины, за которыми тянулся след от топора. Ещё дальше виднелись следы, судя по всему, львиные.

Шагомер выполнял кропотливую работу. Вольфу даже казалось, что его фигура меняется с каждым пройдённым километром. Наконец, на горизонте возникли изумрудные стены.

У Вольфа не было с собой документов. Стражник сделал укоризненное лицо, но сжалился и впустил гостя столицы. Над чем сжалился? Над тем. Просто он увидел, сколько километров прошёл Вольф.

Тронный зал. Вокруг расстилалась мистическая атмосфера. Посередине темнел трон. На нём лежала огромная круглая лысая голова.

— Я Гудвин, Великий и Ужасный. Что тебе надобно? Только скорее, а то я на партсобрание опаздываю.

«Эх, Архип, как нас с тобой судьба разбросала», — подумал шеф.

Он изложил жалобу. Коротко и ясно. В итоге выяснилось, что Вольф должен выполнить одно необходимое условие.

— Слушай мою команду. Срочно отправляешься в Фиолетовую страну и убиваешь местного криминального авторитета колдунью Бастинду. Команда ясна?

— Никак нет! Почему её убью именно я? Я следователь. Я не…

— Претензия принята. По такому случаю слушай мою команду. Срочно отправляешься в Фиолетовую страну и проводишь предварительное следствие убийства Бастинды.

— Ага! Другое дело.

Хорошо ещё, шагомер не конфисковали. Килограммов у Вольфа стало ещё меньше, чему он был рад. Пройдёт один километр, и цель достигнута.

Бастинда сидела в кресле, пока горничная орудовала шваброй. Что характерно, колдунья уселась в кресло прямо с ногами и весьма настороженно глядела на ведро.

— Что тебе надобно, человече?

Вольф поклонился, насколько позволяло не до конца похудевшее тело.

— Я пришёл с приветом.

— Ишь ты, с приветом. Кто тебя прислал?

— Великий Гудвин. Но не суть важно. Помню, как Виллина меня облила. Я с вами сделаю то же самое. Вы думаете, я не читал ни Баума, ни Волкова? — Никифор Вольф схватил ведро, высоко поднял и гаркнул: — Ну-ка, от винта!

Немедленно окатил Бастинду грязной водой. Та что-то прошипела, пробурчала, проворчала. То есть растаяла.

Горничная всплеснула руками.

— Как вы додумались? Если бы я только знала…

— До чего тут додумываться? Всё элементарно. А отсюда мораль. Губит людей не пиво. Губит людей вода.

Шеф огляделся по сторонам. Больно грязной была комнатушка Бастинды. У шефа аж голова закружилась от перспектив. Эту комнату бы помыть, обставить хорошей мебелью, и всё. Пригласим сюда Осю, Кузьмича, Михалыча. Да побольше бутылей!

Как только его посетила однообразная мысль, вспыхнул яркий свет. Шеф зажмурился, открыл глаза и обмер. Он лежал на кровати в собственной квартире. Со своими прежними ста двадцатью килограммами. Вокруг столпились Ося, Кузьмич и Михалыч. Я, в свою очередь, стоял позади и записывал на диктофон.

— Всё было сном? Выходит, меня вштырило?

— Вы как думали, шеф? — спросил я.

— Никогда бы не подумал. Архип, неси бутыль. Настоечку!

Опять? Вот уж точно никогда бы не подумал. Разве что похмелье, вещь упрямая. А голова, мозги на что?

Кузьмич принёс из бара несколько бутылей. Я ушёл, а из квартиры доносились приглушенные голоса: