Александр Шорников - Рай, который тебя убивает

— А вот я никак не могу понести от мужчины. В Бартхеше не получилось и здесь всё никак не получается.

— Мужиков что ли мало вокруг? — усмехнулась Лима. — Как на рынок с тобой идём вон, сколько на тебя пялятся!

— Да что-то они мне не нравятся…

— Экая ты привередливая…

Женщины опять замолчали занятые своими делами. Никитин терпеливо ждал. Дети по-прежнему весело плескались в бассейне, не желая покидать такое приятное место.

— Знаю я на кого ты глаз положила — нарушила молчание Лима — всё по Сажу сохнешь?!

Гина только тоскливо вздохнула.

— А чего же ты не окрутила его тогда, когда он тебя…в Бартхеше. Ну, ты же с ним тогда несколько дней наедине была. Вас там специально учат мужикам угождать и как их увлечь.

— Ну учат. — нехотя призналась служанка. — Всех девочек, как только кровь пойдет, учат и показывают жрицы Куту-сотворителя да будет он…

— Гина!

— Всё, всё хозяйка не буду — вот вырвалось! Язык будь он неладен! Бестолковая вот я такая!

Гина вдруг всплакнула. Лима стала её утешать. Минуту спустя служанка высморкалась, и женский разговор вновь возобновился.

Надо было конечно идти в дом, а не стоять столбом возле окна, но уж больно интересным был разговор о нём, и Сергей не хотел его нарушать.

— Ну, так чего у тебя с ним не сложилось то? Ты же у нас опытная женщина, а мальчишку вот соблазнить не можешь!

— Скажешь тоже мальчишку. Ну не похож он на мальчишку! Вот чую я, что боги над нами смеются! Слишком уж он умный и мудрый, да и умеет много такого что все вокруг дивятся. Ну не может мальчишка такого знать и уметь. Он точно отмеченный богами!

А может быть и сам бог! — тихо добавила она.

Женщины вновь погрузились в молчание. Тишину нарушало только легкий скип и мягкий шелест чего-то пересыпаемого.

— Подай мне ещё бобов! — вдруг сказала Линда. — А знаешь, может быть, ты и права. То, что он отмеченный богом или богами, это уже всем видно. А вот то, что он может быть богом в обличии юнца…

Опять потянулось молчание, только хрустели бобы и зерна ссыпались в подставленные емкости.

— Да! Точно, что-то с ним не то! — вновь послышался голос Линды. — Вот шатёр этот странный приволок, который даже ножом не разрежешь, мышцами вон какими оброс за три то месяца, пока его здесь не было, и эта как её… капсула. Слово то, какое непривычное, у меня после рождения Бата несколько зубов искрошилось, а теперь вдруг они снова целые оказались! Точно чудо! Значит, что он тогда получается бог?!

— И у меня тоже несколько зубов вдруг после этой… ну как там ты её называешь… — запнулась на непривычном слове Гина — стали как новенькие и в боку теперь не болит!

— А у детишек тоже многие хвори вдруг исчезли — подхватила разговор Линда — У Намы помню, она руку сломала, там, где излом был, шишка осталась, а теперь нету! Я её руку всю ощупала — ничего не осталось. Да и девочка повеселела, раньше у неё как у старухи, только погода начинает портиться так эта рука злосчастная начинает болеть, а теперь вот перестала.

— Так что теперь получается хозяйка, у нас в хозяевах цельный бог теперь получается?

— Получается так!

— А вот в постели он получается не бог! — вдруг заявила Гина. — Если он бог, то может днями не вылезать из постели и иметь сразу много женщин!

— Можно подумать, что у тебя в постели много богов было! — язвительно заметила Линда, которой не понравилось, что Гина усомнилась в мужских способностях Сержа.

Неожиданно Гина стала звонко хохотать, секундой спустя к ней присоединилась Линда и несколько секунд волна смеха попеременно накатывалась на них обоих, смывая печаль.

— Ой, не могу! Бога в постель затащить! — заходилась от смеха Гина.

— А что в постели он очень даже хорош! А умеет много такое, что даже жрицы Матери заинтересовались, когда я им показывала некоторые позы из наших постельных утех.

— Тогда что получается, что он знает искусства ложа лучше, чем жрицы?

— Выходит так.

— Тогда точно бог!

Никитин изумлённо покрутил головой, обдумывая причудливость женской логики.

Он тихо отошёл от дома метров на двадцать, и преувеличенно громко шаркая ногами, двинулся вновь к нему. Несколько секунд спустя из окна показалась лицо Гины. Увидев Сергея, она изумлённо ойкнула и тут же исчезла из виду.

Вскоре обе женщины радостно тормошили его на крыльце, а минуту спустя к веселью присоединились и мокрые дети.

Сергей активировал мускулы костюма, приподнял их в воздух, и под радостные писки домашних поволок всю эту кучу в дом. Правда, пришлось заходить боком, домашние категорически не желали от него отцепляться, а вход в дом не был таким уж широким.