Александр Яманов - Бесноватый Цесаревич-4

—Сколько чудных открытий за один вечер, — саркастически произнёс хозяин кабинета, — Собирай завтра Спенсера и своего помощника, кто отвечает за разведку. Нужно начинать противодействовать подобным враждебным намерениям. Нам не нужен под боком Дюнкерк[2], ещё и видящий в Англии своего главного врага. Те тоже начинали с грабежей голландцев, а потом переключились на окружающие страны. Одному господу известно сколько было захвачено английских купцов. С ирландцами и их Мессией будем решать позже, после поступления более полной информации.

[1] Бриан Бору (941—1014) — король Мунстера (978—1014) и Верховный король Ирландии (1002–1014), родоначальник династии О’Брианов. Объединил ирландские королевства под своей властью. В 1014 году разбил датчан при Клонтарфе и остановил их вторжение на территорию Ирландии. В этой битве Бриан Бору погиб. После его смерти Ирландия вновь распалась.

[2] Дюнкеркское каперство — сеть корсаров и приватиров, которые при поддержке испанского правительства препятствовали рыболовству и торговле Соединённых провинций в годы их борьбы за независимость, начиная с 1583 года. Базировались на западе Фландрии — в защищённых дюнами от нападения с тыла Дюнкерке, Ньивпорте и Остенде. С разными перерывами просуществовали до 1712 года.

От навалившихся дел у него просто раскалывалась голова и он не знал, за что хвататься в первую очередь. Эти чёртовы трибунаты, сенаторы с Госсоветом, иностранные послы, депутации от разных городов, сводки из сражающихся армий и многое другое. Хорошо, что хоть повезло с соправителями, которые стали его опорой и настоящими соратниками.

А ещё был верный Бертье, который снял с него огромный груз, связанный с армейскими поставками. Назначенный главным инспектором всей республиканской армии, Луи с упорством бульдога принялся за дело и сразу стали видны результаты. Огромное количество жалоб показало, что он на верном пути. Но тратить потенциал такого ценного помощника на выявление воров и дураков в армии просто нецелесообразно. Ещё были десятки лиц каждый день и всех их нужно было запомнить, разобраться в деталях. Иногда он ловил себя на мысли, что зря связался с политикой и его место только в армии.

Хоть погода сегодня радовала. Он любил смотреть из своего небольшого кабинета на дорожку, ведущую к главному входу и людей, приезжающих по своим делам. Было в этом, что-то запретное будто он подглядывал, но не мог остановиться. Открылась дверь, и зашедший Рапп[1] объявил о новом посетителе, вернее, хозяйке дворца

—Госпожа Мари-Роз[2], мой генерал, — по-военному доложил адъютант.

Она ворвалась в кабинет также стремительно и неудержимо, как появилась в его жизни. Каждый раз как он видел свою любовь, то на него находило какое-то затмение. Мать и сестра Элиза, постоянно твердили о колдовстве, которым опутала его эта старуха, но он же знал правду. Они не понимали, что это просто — ЕГО женщина!

Жозефина молча подошла к нему и заглянула в глаза. Этот взгляд просто сводил его с ума. Ему не нужно было слов, хватило одного заботливого взгляда родных карих глаз. Хрупкая ладошка провела по щеке и Бонапарту сразу стало легче. Есть человек, который его понимает и будет поддерживать в любой ситуации! А больше ничего и не нужно.

—Бедненький! — жена крепко обняла его, — Совсем тебя замучили эти чёртовы политики. Нельзя столько работать. Ты должен отдыхать и вообще плюнь на этих стервятников. Никуда они не денутся. Зачем так себя изводить?

Отпустив его, она переместилась на диван, изящно поправив платье. Он иногда отдыхал на этом диване, если рабочий день совсем растягивался. Наполеон крикнул Раппу, что занят для всех и лёг, положив голову ей на колени. Тонкие пальчики пробежались по редким волосам, успокаивая и приводя его в состояние полнейшей неги. Одно время он начал переживать из-за выпадающих волос, но Жозефина успокоила его одной фразой, что мужчину красят поступки, а не внешность. Эта идиллия продолжалась несколько минут, пока она не задала вопрос.

—Что случилось? Ты в последние дни какой-то нервный и будто не со мной. Какая-то мысль тяготит тебя и отбирает все силы.

Бонапарт молчал некоторое время, нахмурим лоб. Наконец он вышел из задумчивости и ответил.

—Слишком много всего навалилось в один момент. Иногда я просто не знаю за что хвататься, ведь везде нужно успеть и проконтролировать. Десятки и даже сотни новых подчинённых, бесконечная череда лиц, от которых я устал. В армии всё просто и понятно, в политике же совсем иначе. Сегодняшний друг может оказаться врагом, а враг, наоборот, через день становится другом. И я боюсь, что просто не потяну взваленную ношу.