Андрей Булычев: Кровь на камнях [СИ litres]

– Я сказал, открыть проезд! Тебе что, недостаточно того, что я только что тут сказал, собака?! – взвизгнул турок, хватаясь за саблю и делая шаг.

– Ещё один, и тебе смерть! – предупредил Лёшка.

Поздно, турок выхватил оружие и уже занёс ногу, чтобы перешагнуть преграду.

Бам! Тяжёлая штуцерная пуля разворотила череп османа, и он, забрызгав красным и серым шлагбаум, упал прямо на него. Среди турок пошло шевеленье, и весь отряд ощетинился ружьями.

Лёшка стоял на том же месте, скрестив как ни в чём не бывало руки на груди.

– Уважаемые, ещё есть желающие пройти здесь без спроса? Повторяю ещё раз, уберите оружие, а мне представьте символы власти, чтобы я знал, кого тут пропускаю! Сейчас вы на нашей земле, считаю до пяти, потом мои люди открывают огонь. Бир! Ики! Ьучь! Дёрт!

Важный осман взмахнул рукой и что-то негромко сказал ближайшему воину. Секунда, и карабины были уже у конвоя за плечами, а сам вельможа тронул шпорами коня.

– Я представитель султана – реис-эфенди [10] Министр иностранных дел. Ибрагим Мюниб эфенди. Тебе знаком наш символ власти? – И он развернул шёлковую ленту с выбитым на ней золотым султанским вензелем.

– Минутку! – Лёшка обернулся к воротам. – Открывайте шлагбаум, братцы! Посольство османское идёт!

Четвёрка егерей в сопровождении капрала Варламова промаршировала к шесту с фузеями за плечами. Анисим обнажил саблю и по его команде егеря манерно отвели шлагбаум в сторону и потом выстроились в ровную шеренгу. Турки внимательно наблюдали за всем со стороны.

– Проезжайте, уважаемый! – вежливо кивнул министру Егоров. – Только уж и этого своего заберите тоже с собой. Не взыщите, горячий уж больно он был, не нужно было ему так себя дерзко вести, да ещё перед русскими егерями.

Осман сощурил глаза и чуть тронул уздечку. Процессия двинулась дальше.

– А ты очень дерзкий, – негромко сказал вельможа, даже не глядя в сторону Лёшки. – Я тебя помню по прошлому перемирию. Такие редко доживают до старости!

– И вам доброго здоровья, уважаемый эфенди, – усмехнулся Алексей. – Я очень постараюсь вас разочаровать!

В ставке командующего первой русской армией разразился гром. Их высокопревосходительство рвал и метал! Все его труды грозили рухнуть в одночасье. Визирь только что согласился принять русские условия мира. Румянцев потратил столько сил и средств на это! А тут к Иззет Мехмед-паше заявляется сам посланник султана с жалобой, что ему угрожали оружием какие-то русские егеря. И где? На Ришском перевале, оставленным русской армией! И самое главное, совсем скоро по этой же дороге должен проследовать и нишанджи Ахмед эфенди – хранитель султанского вензеля и один из высших придворных чинов Блистательной Порты, прибывающий для того, чтобы завизировать договор от имени самого османского верховного правителя.

– Эти солдафоны там что, тоже так же, как у реис-эфенди, будут требовать и у нишанджи предъявить им символы власти целой империи?!

Генерал-аншеф был в ярости:

– Каменского ко мне бы-ыстро!

Генерал-поручик прибыл в ставку незамедлительно.

– Генерал! У вас шайка грабителей с большой дороги или армейская дивизия?! Какого… ваши егеря болтаются на горном перевале и терроризируют там местное население с властями?! – орал Румянцев в бешенстве. – Убрать их оттуда немедленно! Почему ваши войска не в лагере?! Михаил Федотович, если переговоры с турками сорвутся, то ты лично ответишь за всё!

– Я не знаю ничего! – топал в ярости ногами на своего квартирмейстера генерал Каменский по прибытии в дивизию. – Значит, не все ещё подразделения пришли из балканского похода! Да что у меня за штаб такой-то, если у него даже учёта своих войск нет. Послать на Ришский перевал немедленно штаб-офицера с конвоем! Если это действительно наш офицер там своевольничает, то я его… – и он сжал в ярости кулак.

– Генрих Фридрихович, можно вас на минутку? – полковника из главного квартирмейстерства армии, а по факту представителя военной коллегии, отозвал в сторону адъютант Денисова. – У меня к вам срочный разговор!

– Спасибо, Митя, – выслушав последние новости, поблагодарил молодого подпоручика барон. – Когда, говоришь, Каменский от командующего вышел? Полчаса назад? Ну что же, всё ясно, вовремя ты подошёл. – И он направился в шатёр к главному квартирмейстеру.

Через час от дивизии Каменского в южную сторону отправился отряд из пяти десятков всадников. Во главе его следовал секунд-майор Сулин. Ещё через час из ставки армии в эту же сторону вышел эскадрон гусар, сопровождающий полковника фон Оффенберга. За Шумлой, уже ближе к горам, оба эти отряда соединились.