Александр Плетнёв - Углём и атомом [litres]

– Ранее Стессель докладывал, – сухо начал Авелан, – что противник, обстреливая город и окружающие морские бассейны со стоящими в них нашими судами, досель вел огонь 120-миллиметровыми орудиями. Огонь перекидной – потому неточный и неприцельный. В том числе на японской стороне было замечено аэростатное оборудование, подобное тому, что было установлено нами в Порт-Артуре вкупе с мощной станцией беспроводного телеграфа «Телефункен». Но очевидно, что узкоглазые суетятся не для передачи дальних эфирных сообщений – это все делается для управления огнем с закрытых позиций. И все бы ничего, учитывая случайность накрытий и терпимость попаданий. Да только есть сведенья от нашего агента в Мозампо, что японцам помогают германские специалисты, так как сами басурмане не очень ладят с этим сложным воздухоплавательным оборудованием.

– Германские? Ну, братец Вилли… – зло пробормотал Николай. Вроде бы тихо, однако все услышали.

– В контрбатарейной борьбе, – продолжил Авелан, – эти меры позволили противнику частично подавить нашу мортирную батарею № 13, переброшенную с Золотой горы – с морского направления на сухо путное.

Еще Стессель жалуется, что возвращение на корабли моряков, временно списанных на береговые укрепления Порт-Артура, не замедлило сказаться на обороне крепости в худшую сторону.

Ко всему удачное наступление Гриппенберга и Линевича с Ляоляна не оттянуло японские войска от крепости, как ожидалось, а наоборот – противник только усилил нажим. И даже в этом случае «желтых» удавалось сдерживать…

Управляющий Морским министерством сделал короткую паузу, посуровев лицом, выкладывая поверх своих бумаг новый лист:

– Ночью пришла срочная шифротелеграмма, следом более подробное донесение! Японцы неожиданным штурмом взяли доминирующую высоту – гору Высокая. Не буду говорить, в какую цену это им стало, но все попытки отбить позицию не увенчались успехом. Теперь огонь 120-мм орудий становится прицельным, ситуация вышла к опасному пределу и на судах уже есть повреждения. Плюс японцы начали срочную передислокацию 11-дюймовых осадных мортир, а это и вовсе чревато! Мы попросту совершенно бездарным образом можем потерять боеспособность кораблей до подхода отряда Рожественского.

– Что предпринимает контр-адмирал Витгефт? – помолчав, спросил император. – Какие соображения для выправления сей беды есть у вас, Федор Карлович?

– Часть кораблей перебазирована на внешний рейд. Это временно вывело суда из-под тяжелого обстрела. Тем не менее, это ненадолго – японские орудия достреливают, к сожалению, и туда. Я же думаю – вывод эскадры в море в самый скорейший срок является мерой в высшей степени желательной.

– В море! – Решимость Николая вдруг потухла. – Прорываться во Владивосток? Но тогда Рожественский, подойдя к Артуру, окажется со своими тремя кораблями против всего флота Того. Даже с учетом, что Витгефту удастся как-то повредить суда противника, мы будто подставляем врагу наши эскадры по частям. Неприемлемо! Но каковы вообще ожидаемые сроки подхода Рожественского?

– Если исходить из последних сообщений международной прессы о «бесчинствах русских рейдеров на восточных коммуникациях Японии», а кроме Зиновия Петровича там больше некому быть… и ежели не произойдет каких-либо непредвиденных задержек – Рожественскому еще надобно не меньше пары суток, чтобы его отряд вышел на оперативный простор Желтого моря.

Федор Карлович лишь на секунды призадумался, тут же отыскав самое простое и приемлемое решение для установления контакта «Арктической эскадры» с Порт-Артуром:

– Во всяком случае, Витгефт может выслать «Новик» навстречу с предупреждением, что Тихоокеанская эскадра покинула артурскую гавань. На то имеем две оговоренные точки рандеву.

– Простите, – подал голос Гладков, – а есть точная информация по повреждениям артурских кораблей от артобстрела, наряду с общей боеготовностью?

– По боеготовности, в частности, штатному комплектованию орудиями, уже докладывалось ранее – все мелкие калибры свезены на сухопутный фронт. «Средние» же, что были сняты в пользу армии, по возможности возвращены на корабли. На боевых судах удалено все лишнее, горюче-огнеопасное… дополнительно заблиндированы боевые рубки, установлены щиты у открытых орудий. Эскадра уже приняла уголь, воду и прочее снабжение на дальний маршрут – Витгефт был предупрежден о скором выходе и соединении с Рожественским. Теперь по потерям от осадной артиллерии. Данные неполные, но в общем, – Авелан прибегнул к помощи конспекта, – до двадцати попаданий непосредственно по кораблям, не меньше десятка близких накрытий. Это пока малым, то бишь средним калибрам! «Ретвизан» получил пробоину – принял 500 тонн воды. Есть внешние повреждения, а также людские потери на других кораблях. Пострадал сам командующий, Вильгельм Карлович получил легкое ранение при попадании снаряда в боевую рубку флагманского броненосца «Цесаревич». И опять не повезло крейсеру «Баян»… собственно, Витгефт разумно решил вывести корабли в бухту Белого Волка, что недоступна для вражеского обстрела с суши, однако посланные на разведку «Баян» и канонерская лодка «Отважный» обнаружили, что бассейн бухты просто кишит минами. На отходе крейсер наскочил на мину, заполучив пробоину по правому борту. Затоплены угольные ямы, кочегарки. Корабль с потерей нормального хода в море выйти уже не в состоянии.