Юлия Алева - Пепел и роса

Наконец я успокоилась, сбегала в уборную, привела себя в относительный порядок и вернулась.

Мой гость подобрал многострадальный букет и стоял с ним наперевес. Это вот что тут у нас происходит?

— Ксения Александровна! Я осмелился просить Вас… — он неловко встал на одно колено. — оказать честь стать моей супругой.

И кольцо приготовил. Симпатичный, кстати сказать, ободок из ажурного золота с небольшим темно-голубым камнем.

Я молчала и внимательно изучала его, словно видя впервые. Хороший же мужик — неглупый, порядочный. Зачем я ему? Не настолько велико мое приданное, чтобы терпеть рядом обезьяну с гранатой. Не так плохи его отношения с графом, чтобы их укреплять браком со снохой. После эпизода с дипломатами я не верю во внезапно возникшую страсть.

— Вы действительно хотите стать моим мужем? — с неуместной подозрительностью уточнила я.

— Да.

— По собственной воле? — ну а вдруг его граф ухватил за что нежное и давит? Я вчера такая расхристанная с Тюхтяевым вышла, что все догадки о нас малопристойны.

— Естественно. — он перестал волноваться и слегка расслабился.

— И Вы отдаете себе отчет в том, что из меня не получится тихая уютная женушка для салонных вечеринок? — продолжала выставлять красные флажки я.

— Ксения Александровна, я уже так подробно с Вами познакомился, что подобной иллюзией не страдаю. — улыбается с нескрываемой иронией.

— Если Вы считаете себя обязанным из-за вчерашнего, — я чуть покраснела, когда выдавливала это из себя. — то не стоит.

— Ксения Александровна, я с трепетом отношусь к женской чести, но если бы обращал внимание на такие условности, то сделал бы предложение еще в мае, когда Вы изволили оказаться со мной ночью в спальне. — ехидно произнес он.

— Тогда зачем Вам этот брак? — невежливо, но искренне.

Он пожал плечами и улыбнулся.

— Хорошо. — это как рубить хвост собаке по кусочку. — Я должна подумать и дам ответ… на днях.

Михаил Борисович с видимым облегчением поцеловал мне руку, чуть прижав пальцы и встал.

— Так я могу надеяться…?

— Само собой. — я вертела в ладони коробочку с кольцом.

Он поспешно откланялся, оставив меня в глубочайшей задумчивости. Замужество. Стану я госпожой Тюхтяевой. Что-то там было такое про сохранение титула женщиной в мезальянсе для себя, но неспособности передать его наследникам, равно как и незаконнорожденным. Так что не нарожать мне графьев Татищевых, разве что Ольгу угробить… Да и тогда по закону нам венчание запретят. Тюхтяева, значит… Стабильный социальный статус, положение в обществе — как у любой замужней дамы, теплое и уважительное отношение мужа. Опять же, монограммы на белье перепарывать не придется.

Ну не влюблена же я в того мнительного барана? Пусть даже и так, кто он, чтобы ломать мне мое превосходное стабильное будущее? К утру я уже начала обдумывать фасон свадебного платья и маршрут медового месяца.

С утра мне доставили коробку вкусняшек. Куда более весомый аргумент, чем цветы, честно говоря. Я в утреннем неглиже полдня просидела у камина поглощая шоколадные конфеты с марципаном, когда Демьян торжественно, на серебряном подносе внес карточку моего поклонника. Торжественно-то как все.

— Проси. — велела я и отправилась переодеваться.

Снова строго оделась — что-то меня до сих пор смущала та сцена в подвале. И кружевная блузка с высоким горлом словно отгораживает меня от непристойного поведения в подвале. Когда тревога отступила, пришло время приличий. Это в моем прошлом массовая культура транслирует сценарии бурного секса в любых экстренных ситуациях, а здесь несколько иные стандарты женского поведения.

Гость с опаской смотрел на меня, пытаясь угадать настроение. Интересно, его больше испугает отказ или согласие?

— Михаил Борисович, я нахожу несправедливым то, что так мало знаю о Вас, в то время, как Вам ведомы даже цвета простыней в моем доме. — ошарашила я его после церемонии приветствия.

И следующие несколько часов посвятила инспекции жизни господина Тюхтяева.

Ему уже сравнялось сорок семь — староват по местным меркам, но не мне бы комплексовать из-за разницы в возрасте. Сто тридцать девять — это ненамного хуже, чем сто двадцать восемь с Федей. Да что там, Петенька опередил меня на сто двадцать, и это не мешало мне им верховодить. Тут это вряд ли выгорит, конечно, но в любом случае возраст не главная помеха.

Родом мой наречённый оказался из семьи небогатых дворян Смоленской губернии, имел сестру — давно и многодетно замужнюю в Иркутске. Господин Тюхтяев-дед сам выслужил себе личное, а после — потомственное дворянство еще в Отечественную войну, так что глубоко в генеалогические завитки копать не придется. Был женат, о чем родственник разок рассказывал, но брак оказался бездетен и шестнадцать лет назад его супруга мирно скончалась. Как я посмотрю, существенной скорби по ней он не испытывал, хотя кто знает, что за мысли посещают эту рыжую голову?