Юлия Алева - Неизданные архивы статского советника

Рядом с ней казалось дикостью вспоминать других женщин, но кое-что слишком контрастировало, чтобы игнорировать: она не создавала драму из их близости, не требовала подтверждений страсти, не играла, не торговала своей благосклонностью, пытаясь получить подарки, обязательства, услуги, а восторженно улыбалась, радовалась и хотела, чтобы он тоже разделял эту радость. Словно это не вдова, пережившая самые печальные неурядицы в жизни, а пятнадцатилетняя гимназистка.

Вот и сейчас, догадалась, что он думает о чем-то не о том, вопросительно посмотрела и сама клюнула его в щеку. Да к черту всех, кто был раньше. И губы со вкусом свежего яблока — это ли не чудо?

После того, как убедился, что она закрыла за собой дверь с россыпью трилистников, успел заехать к себе, на Васильевский, быстро переодеться, отметив шальной и донельзя счастливый вид в зеркале, приехал на службу безобразно, просто возмутительно опоздав. Сотрудники старательно делали вид, что заняты своими делами, но посматривали искоса, а он вспоминал их прощание.

— Не знаю, смогу ли сегодня вырваться на обед. — какой обед, сейчас уже дело к полудню.

— Я все равно буду ждать только Вас. — и смотрит снизу вверх.

Встретились уже за вечерним чаем практически, пусть и его накормили вполне полноценно. Только вот третьей лишней за столом мрачно возвышалась графиня Ольга Александровна, которая отслеживала все их движения, жесты, улыбки. Ксения не замечала этого, продолжая как бы невзначай касаться его, а сам Тюхтяев вспоминал, как юная супруга графа сама играла в высокородную даму девять лет назад. Что-то особой нежности к Николаю Владимировичу в глаза не бросалось. Не может такого быть, не должно, но кое в чем статскому советнику повезло больше, чем старшему другу.

У дам возникла необходимость срочно собрать Ксению на прием перед Светлейшими очами, так что от такой радости он поспешно удалился.

До свадьбы остается три месяца. Три месяца — и каждое утро будет таким же. Не так все драматично — каких-то девяносто девять дней. И ночей.

Жил же без нее почти полвека, зло шептал уже за полночь, когда желание ощутить ее тепло, вдохнуть запах волос стало особенно сильным. Да что полвека, две недели назад не мучился этими воспоминаниями.

— Девяносто восемь дней. — сообщал он утром зеркалу, пытаясь ледяной водой смыть красноту глаз и темные тени под ними.

Записку о том, что мероприятие прошло удачно, а горняки отправились пьянствовать в «Вене», доставили прямо на стол Тюхтяеву в министерстве. Он думал дать ей возможность побыть со своими друзьями, но сочетание Ксении, неограниченного алкоголя и ночного Петербурга пугало.

Тем более только сегодня отправил в дальнюю псковскую глубинку одного из конспирологов, вдруг сообразивших, что граф Татищев дал отставку забрюхатевшей любовнице и пристроил ее в жены лучшего вассала. Понятно было, что их брак сплетни вниманием не обойдут, но такого поворота не ожидал. Специально постарался не встретиться ни с кем из участвовавших в обсуждении, но списки составил. И поедут мальчики строить успешные карьеры там, где самым крупным происшествием является столкновение мухи с оконным стеклом. Главное, не зашибить до отъезда.

Насчет беременности вопрос не праздный — все же они оба оказались довольно легкомысленны в общении. И если даже в первом браке у нее не случилось детей, то сейчас… Хотя, у него же тоже не получилось. Может быть, просто не судьба. Так ему и одной жены хватит. Но рисковать ее добрым именем все же не стоит и с рискованными приключениями нужно обождать.

Поэтому в восемь подъехал с арендованным на весь вечер извозчиком. Полчаса ожидания и уродливый тулуп ваньки показался куда лучшей альтернативой модному пальто. Тюхтяев прошел пару раз вдоль квартала и решился. Нацарапал сообщение, что экипаж дождется ее, сколько бы она не провела времени в ресторане, передал мальчику и стал ждать. Пока у него был только один рычаг манипулирования невестой — ее добросердечие. Если попробовать давить — придумает, как обойти запрет, причем так, чтобы второй раз запрещать неповадно было. Обмана не простит. Поэтому оставалось взывать к совести.

И пяти минут не прошло, как сине-узорчатое нечто под лисьей тальмой показалось на пороге ресторана. Он только было шагнул навстречу, как за ней устремился молодой статный инженер. Придержал дверь, предложил локоть, что-то смущенно проговорил. Ксения склонила голову и протянула ему ладонь с кольцом. Тот чуть вздрогнул и принялся жестикулировать, фальшиво изображая поздравление.